Я не сплю много лет и глаза мои жаждут покоя,
В них душа заблудилась и сгинула в дебрях судьбы,
И в огромных зрачках отражается что-то такое,
От чего мои мысли черствы, а порою грубы,
Мой венец это небо со звёздами, цвета июня,
Мой ковёр вышивается рябью на глади Невы,
Я зверею за день до беды и в момент полнолунья,
Мне могилу засыплет охапками павшей листвы,
Я на кухне, где дым сигарет и гитарные рифы,
Нарезаю закуску из книг, разливая вино,
И мерещатся мне мои предки, свирепые скифы,
Умеревшие и воскрешённые Блоком давно,
Я на кухне, где старое радио хрипло вещает,
Где поёт дядя Юра о Родине и о стране,
Жаль про то, что ответит нам ветер он точно не знает,
Но он знает, что нужно пристроить крыла на спине...
Я люблю много лет и ещё много лет ненавижу,
Научившись единожды чувствовать, словно ходить,
Я так много не знаю, но много наверное вижу,
Потому приходящее спешно пытаюсь дарить,
Забирайте, держите, храните на добрую память,
Передайте другим, угостите, несите вперёд,
Все идеи мои и старания - клейкая камедь,
И полынью пропитан стихов и ролей моих мёд.
Я не сплю много лет, восемь жизней слились воедино,
Только опыт палитрой из красок и мнимых тонов,
Да багаж за спиной разметённый порывами сплина,
Обернувшийся гостем из прожитых некогда снов,
Я не знаю куда, для чего, почему и откуда?
Я иду сквозь туман по саванне в рассветной заре,
Я простой человек и я жажду обычного чуда,
Я родился в задумчивом, сонном порой октябре.
Я гляжу на себя в зеркала, что остались на сцене,
Зал пустеет и стул вырывается из под меня,
Это чувство подобно паденью на встречу измене,
Потухают софиты, конец репетиции дня,
Я встречаю последние дни как старинного друга,
Ощущая что мир не удержит размытых корней,
Он давно заболел и спасаясь от скверны недуга,
Мне приходится лишь торопить утомлённых коней,
Я не сплю много лет и два мира сливаются снова,
Дверь откроется, после чего мне предложат уйти,
Я пойду, обретя под ногами опору из слова,
Но и это не будет концом, а началом пути.