Поделиться болью, уронить слезинку,
Что-то одиноко сердцу под весну.
Я поеден молью и кручу пластинку-
Может от мелодий хоть к утру усну?
Я в сетях из ветра, в вихре под плотиной,
Я потерян в буре, но... она молчит.
Странно, что бывает, дрожа в паутине,
Ты не понимаешь, как душа болит.
Странно, что застыло небо на мгновенье,
Прорезая воздух брошенным лучом.
Может я желаю побороть презренье
И найти надежду в голосе твоём?
Отрываю плечи от помятых крыльев,
Открываю веки под покровом сна.
Мне бы раствориться иль уйти на веки,
Как уходит в пену мягкая волна.
Я срываю слово (я срываю платье)
И бросаю к звёздам, чтоб уйти за ним.
Мне бы враз забыться и упасть в объятье,
Мне бы рассмеяться, став совсем иным.
Что-то долго ждало, чтоб прорезать в теле,
Чтоб набухнуть почкой под душой моей.
Может я взрослею, может, в самом деле,
Рвётся на свободу стайка голубей?
Я боюсь молчанья, как боятся смерти,
Я боюсь быть честным, словно уязвим.
И плодя безбожье на родной планете,
Становлюсь как призрак лишь отобразим.
Мне бы выжечь сердце, мне бы вырвать нервы
И ударом резким выкинуть мозги.
Тогда станут чувства в пепел обратимы,
Впрочем, это знают все и даже мы.
Я сижу под кайфом от духов хмельных
Распадаясь с прахом на большом ветру,
Себя ненавидя, ненавидя ближних,
Скажи, кому слёзы я вконец утру?
Вот, стоит безумец, а под ним- столица.
Как же в его сердце сжился целый спектр?
Кто он, может птица?
Может он убийца?
Или лишь частица
От больших систем?
Поделиться болью- уронить слезинку,
Что-то одиноко сердцу под весну.
Взять и превратится мне бы в невидимку,
Взять бы и исчезнуть к первому числу.