* * *
Лепесток двойной фигуры
улетает в небеса,
он несёт свои цидули
до какого-то отца,
донесёт, чтоб стать вороной,
словно длинный Петербург
или вновь кого-то тронет
и напорется на сук.
Никого не будет в доме –
даже жидких мертвецов –
голова лежит на блюде,
чьё красивое лицо
размокнётся насекомым,
чтобы в осени лететь,
умирая понемногу,
как считалочки портрет.
И, когда её там спросит
хотькакойнибудь отец,
что она ответит в восемь
глаз морозных посмотрев?
Скажет, что прекрасна осень
даже, если умирать –
как осу красиво к нёбу
крайний выдох прижимать.
(09/2016)