Тех серых пухляков раздолье,
Тот посвист ветра ледяной,
Пустыни выжженной приволье,
Все было родиной чужой.
Иные виделись картины,
За эти тридцать с лишним лет,
То Волги вешние стремнины,
То голоса, которых нет.
Спуск с Муравьевки, где стволами
Деревья мокрые торчат,
Иль проходными, где дворами
Сестра и брат домой спешат.
Булыжник круглый под ногами,
Тех мостовых в помине нет,
Деревья плотными шатрами
Скрывали нас от мелких бед.
Вот эта родина мне снилась,
Тоска по ней сжимала грудь,
Сердечко трепетно вдруг билось,
И мысль твердила: не забудь!
Жила в пустыне я далекой,
А где-то лес пел для меня,
Пел для девчонки сероокой,
Чтоб не грустила очень я.