Ни паутинке, ни соломинке
меня уже не удержать.
Уйду туда, где месяц в омуте
из отражений строит гать.
Круги сомкнутся и, беспечная,
плеснёт прибрежная волна,
а в стайке краснопёрок вечером
прибавится ещё одна.
Любимый, в плоскодонной лодочке
ты приплывёшь ко мне сюда –
весёлый и хмельной от водочки,
везя крючки да невода.
Забьюсь в садке, бледнея жабрами,
а после (знаешь, месть – сладка!)
я выпущу в тебя без жалости
смертельный яд из плавника.