Он многим людям зренье возвращал.
Его труды известны за границей.
Все силы бескорыстно отдавал
Сложнейшим операциям в столице.
Не счесть наград – медали, ордена …
Их полный список в недрах ГосКомСтата
И трудовая книжка «летуна»
В сравненьи с ним – короткая цитата.
Теченье лет нельзя остановить,
И юбилей уже не за горами.
И непростой вопрос – что подарить –
Надолго всеми завладел умами.
Коллеги и друзья во власти стресса,
Как трудно жить им, ближнего любя,
И побоку лечебные процессы.
(Прости их, Гиппократ, – не до тебя.)
Дом – «чаша полная», своя библиотека
(Иной библиофил с ума сойдёт,
Увидев раритет любого века),
Машина, яхта, личный самолёт...
Пришло решенье – слава Соломону!
Достигнут долгожданный компромисс:
В нём симбиоз загадочной Мадонны
Плюс наш родной советский реализм.
Но торопить события не надо:
Со временем увидите ясней,
Какая связь таланта Леонардо
С калейдоскопом наших дней.
Художнику заказана картина,
На гонорар он «мерина» купил –
Приличную немецкую машину,
А старую сынишке подарил.
Маэстро кисти вышел из народа,
Воспитан улицей в застойные года,
Любил гитару, не чурался моды
И пьянствовал с друзьями иногда.
И пили, разумеется, не виски,
И не стеснялись грубоватых фраз,
И пел тогда Валерий Ободзинский
Про чайный цвет его пленивших глаз...
Приятна лаконичность транспаранта.
Я – грешен многословием, друзья.
Хоть краткость, говорят, сестра таланта,
Но родственница всё же не моя.
Был выполнен изысканный заказ
На уровне достойнейших картин:
Во всей красе блистает женский глаз,
Рекламу продвигая Maybelline.
Когда внесли её в банкетный зал,
Картина мигом приковала взоры.
Затих и замер восхищённый зал,
Ни дать ни взять – финал из «Ревизора».
Внушительных размеров – два на три,
Поскольку нужно было поместить
Портрет анфас "виновника" – внутри,
На месте, где зрачок обязан быть.
Забыл слова искусный тамада
И разрыдался, не снеся позора.
Так школьник забывает иногда
Простую теорему Пифагора...
Пришёл в себя виновник торжества:
– Что слава? Дым, и век её недолог.
Польщён... смущён... кружится голова...
Но всё же рад, что я не гинеколог.