Он шел скрипя дорожной пылью,
Не поднимая головы,
И не считая слово былью,
Все продолжал и продолжал идти.
Горели ветрами дороги,
Опустошая гневный крик.
На обожженных ступнях ноги,
Стояли пеплом опершись.
И цепи били с лязгом руки,
И разбивали ноги в кровь,
Он не считая боли мукой,
Не останавливался вновь.
И капля крови с лба стекая,
Нещадно резала глаза.
А он ее не замечая,
Смотрел отступникам в глаза.
Толпа ревела и кричала,
С надрывом , что хватало сил,
А он не слыша их орала,
Тихо твердил, что божий сын.