Ночь. Крик женщины. Банши.
Туманным взором в слиянии жути и позора,
Поняла, ко мне спешит.
Ну что ж, встречаю метеора:
-Как дела твои Банши? Снова плачешь?, -не удивлённо я, лучше чем снова с оговора.
Ты ведь так прекрасна, как и в те разы, что приходила ко мне плакать,
Я может льстя тут, может от души, тебе видней Банши.
В нашей дружбе скелеты сложно перепрятать.
Однако мы в последний раз сошлись на лжи.
- Что ты? На возьми мои бумаги, воду с глаз сотри,
И давай как раньше, выпьем чаю? Или что покрепче? джин?
А потом если хочешь твои, остатки моей вздернутой души.
Главное успокойся, присядь вот и просто помолчи.
Будем тихо и без нашего дуэтного фольклора, все-таки в ночи.
Она замолкла, подняла вуаль, -А чего не плачешь ты?, - взмолвила Банши,
Её глас был хлипким, с дымкой от горевшего внутри народа,
Она была чем-то вроде чёрного подбога и оплакивала всех, к кому велено прийти.
-А что толку-то Банши? Что толку? Если Господу надоели все торчи и ложишься в погребёнку? Что хочешь тут кричи, правда ведь Банши?
Опрокинув мой кувшин, со взглядом уходящим вдаль, нагнулась и сказала мне - дыши.