Сижу в петербургском трамвае:
За окнами солнечный день,
Последние теплые грани
Кончают свою карусель.
Блуждающий взгляд... Предо мною
Брюнетка читает слова,
Джинса, маникюр синевою,
Разглажена книга слегка.
В нетвердом она переплете;
На желтых страницах печать.
Как радостно видеть сегодня
Немногих, кто любит читать.
И что же меня пробудило
Из санкт-петербургских лучей
Отвлечься на эту картину
И влиться в ее акварель?
Вчитаться в брожение слова -
Взбивать дрожжи чуждых идей?
Что дернуло вычитать фразу
И в миг воспротивиться ей?
А слог назидательной мысли,
Подчеркнутый в море страниц,
Как остров, над текстом возвысясь,
Имел незадачливый смысл:
Мол не один не повинен,
Не должен орудием быть
Для достижения целей,
Что ставит другой индивид.
Да как же такое возможно?!
Коль те, кто рожден, неравны:
Не сразу, не с возрастом после -
Задатками обречены?
Не каждый и цель может ставить;
Не каждому дан меткий глаз,
Чтоб даже в любимый сценарий
Течением жизни попасть.
Да и вообще все дороги
Меж судеб переплелись.
Узлами чужих остановок
Любая насыщена жизнь.
Так тот, кто сегодня в азарте
Чужие минуты берет,
Являет собой в одночасье
Кому-то единственный плот.
Мы все для кого-то, как средство,
Другие - лишь средство для нас:
Так вместе сплотившись, возможно,
Творим чей-то высший указ.
Не малостью я взбунтовался,
Хоть знаю: за сладкой деньгой
Сегодня марают печатью
Страниц многотысячный слой.
И все ж, выходя из трамвая,
Глазами обложку пронзив -
Под нежным запястьем читаю:
Фром Эрих сей труд сочинил.
Не стоит чернить критиканством.
Не мне его гений судить.
Но чтение, как и лекарство,
Способное и навредить.
Осеннее солнце сменяет
Последние летние дни,
А город не прекращает
Тянуть, вдохновлять и любить.