«…И снова нити натянув,
Игрушка стала танцевать,
Беззвучно кровью полоснув,-
За жилой жилы стала рвать.
Конечности её отнялись,
В груди тот час закончился завод.
А ей всё так же улыбались
Теней несметный хоровод.
Ей отрывали медленно суставы,
Членили мерзко тело всё.
Мне помнится тот день кровавый,
Прохладный, жуткий взгляд её.
Прошли года уж с того дня,
И помнится он мне всё реже.
Но только заполночь немного время перейдя -
Я слышу за стенами скрежет.
Мне слышен детский смех в окне,
И перезвоны тысяч колоколен.
Мне Нечто душу рвёт в огне,
Я начал умирать, хоть и не болен.
Я засыпаю под свет сотен двух свечей,
Но пламя тухнет, когда часы двенадцать бьют.
И тут-то табуны посланников-коней
Ко мне, сметая всё, бегут.
Я отовсюду слышу чавканье ладошек,
Ничтожно крохотных, измазанных в крови.
И до безумия доводит топот ножек,
Что слышен где-то там. Вдали.
Клянусь своими потрохами,
С меня не сводит что-то взгляд!
Я задыхаюсь ровно в три под чьими-то руками,
Что местью лезвенной горят.
Мне шёпот слышен даже в церкви,
И его ярость всё растёт из года в год.
Мои глаза давно померкли.
Их вырвал мне мной Кукловод.»
2011