Крестом и мечом перерезаны все до победы пути.
Ты волен уйти. Ну не стой же в дверях, уходи.
Рассветами давит на грудь серый город в железной оправе.
И горько мне так – на губах привкус лжи и стихи ин-октаво.
Я каждое утро рисую лицо наудачу счастливою маской.
Меня научили, что лучше быть светлой, а не безучастной.
Тепло одеваюсь – на улице холодно, в сердце уже не теплей.
Я долго могла б говорить обо всем, но смолкаю «Налей».
На водке десятой за вечер становится странно легко.
Окно открываем – весь Питер туман до утра опустил в молоко.
Я брежу, шепчу имена тех, кто нужен, таксисту и небу.
По полу и снегу сгребаю осколки себя, раньше целой.
Наутро пью кофе, побольше-покрепче. Пожалуй к врачу...
Могла бы кричать, но упорно о важном молчу.
Внутри кровоточит – я все еще верю в добро, хоть и глупо.
А в шуме машин и людей голосах все кричит о разлуках.
О страхе, обидах, в глазах, что напротив, смертельная боль.
(Здесь есть море рифм, но подходит одна – алкоголь).
Словами жестокими перерезаны все до победы пути.
Не стой же в дверях. Уходи, уходи, уходи...
(с) Л.Е.В. 17.01.2016