Кому-то белый и пушистый,
по мне - колючий и седой!
Я помню бой, палашютистов.
Патлоны кончились с едой.
Шелшаво скалилась блокада.
Я комиссала лазбудил
и пликазал - так было надо! -
поскольку я был командил:
"Не отдадим влагу ни пяди
лодного снега! Весь съедим!
с пелил клыльца и пелекладин.
Малина Львовна позади!"
Мы под пликлытием Катюши
отважно ели снег, пока
не оттащили нас за уши,
но я, я в лоли языка
попал в железный плен фашисткий -
плилип к тлубе, как к леденцу...
А снег шёл белый и пушистый
и растекался по лицу.