Ночь раскроется птицей чёрной,
ночь изменится, став крылом,
ночь запомнится тьмой проворной,
поминающей о былом.
Ночь застольница с нами рядом,
напоённая тишиной,
где рождаются снами, ядом
те, кто прежде бывал собой.
Ночь, пришедшая словно эхо,
отдающее выкрик свой,
не проронит крупицы смеха,
не полюбит, и вой не вой…
Я не твой, я не твой до гроба,
я ничей, я последний лёд.
Пусть чужая остынет злоба,
если ночью ко мне прильнёт.
Вспоминай, вспоминай, как надо,
не тревожь только горьких струн,
пленник древнего звездопада
в небесах одиноких лун.
Мы разъяты и мы распеты,
мы разучены, как слова,
что используют все планеты,
разродившиеся едва.
Теплохладные сны-дороги,
замаячившие в ночах…
Нет ни радости, ни тревоги,
но исчез многолетний страх.
Сны плывут по бумаге чисел,
сны рождаются, чтобы пасть.
Я ж возвысил, свой сон возвысил,
словно яви былую часть.
(2005)