Мохнатые кони скакали по бритве,
А рядом ходил Вызывающий ветер,
И кони курили, травясь никотином,
И дохли как мухи на липкой кассете.
А мухи летали в замерзшем азоте,
Покрытые мехом и восковой пастой,
Их крылья ломались и сыпались наземь
Навстречу призыву: "Дели мир и властвуй!"
Негаданно ждать начал злобный владыка -
Коней изводил он намеренно злобно,
Но тот, кто умел призывать сильный ветер,
Его поменял на рисунок подробный:
На нем была муха в обличии зверя
И конь, в виде птицы, ласкал шерстью небо -
Потоки струились - владыка ругался,
Хотя в этом мире давно уже не был.
Он был без коня на краю Ойкумены,
Без птицы летел вдоль Тартаровой бездны,
Плясал в темноте, напевая частушки,
Ругался часами, как вежливый бездарь.
Но время пришло - его память засохла -
Ушла навсегда в неглиже и без света,
А кони родились в обличии кедра
И стали скелетом стального корвета.
Без устали вдаль устремились навстречу
Палящему солнцу по водной стихии,
Сквозь штормы и бури, сквозь ливни и грозы
И вышли на твердую землю сухими.
Тут злобный владыка возник красной девой,
Коней оседлав, поскакал по просторам
Его подчиненные пестрые мухи
Смотрели им вслед, с ненавистным укором.
Немые вопросы в их разуме скудном
Звучали подобно стальному набату:
"Зачем ты оставил нас в экзоскелете?
Зачем ускакал неизвестно куда, ты?"
И красная дева - суть злобный владыка,
Прелестной рукой символ-знак сотворила,
Чтоб мухи возникли в обличии ветра -
Чтоб сущностью стала их в сумерках сила.
На этом закончим нелепый рассказ мы
О том, как меняются судьбы героев -
Коней оседлаем, гонимые ветром,
И бросимся в путь, чтоб остаться в покое.