О смысле жизни, скользком и порочном,
Пробравшимся в холодную кровать
Гадюкой – каждой огненною ночью
Люблю я, словно старец, рассуждать.
И смысл этот, женщина-змеёныш,
Мораль переползая и закон,
Шипит, при свете лампочки зелёной,
Притрагиваясь к сердцу языком:
«Всё в жизни вкривь и накось, успокойся,
Как прежде, положи меня на край,
В табачные закутай нежно кольца
И сладко, до безумья, заласкай…
От смысла, если долго его ищешь,
Ночь каждую сгорая всё сильней –
Одно лишь остаётся пепелище,
Заброшенное кладбище из змей».