Не видел я расстрелов на яру.
И дай мне Боже не видать их вовсе,
Не разгребать обветренные кости
Расстрелянных собратьев по перу.
Огнем безумства не испепелить,
И не залить клокочущее пламя.
Напрасно рвать трепещущее знамя
И дух мечты под пули выводить.
Но молчаливо – холодно толпа
Ломает крылья тем, кто не смирился,
Кто всею сутью к таинствам стремился...
Изменится всё, может, а пока:
Расстреляны поэты будут вновь, -
Тесны колодки будничного быта.
Любовь, как совесть, - до крови забита,
Но не убиты совесть и любовь!
2
Мои стихи, оставьте мне тепла,
Оставьте жизни жаркое желанье!
Несите горечь боли и страданья
Лишь исцеленьем от большого зла!
Влекомый ли? Иль сам кого влеку?
Для жаждущих имеет ли значенье?!
И жаждет сердце – рифм опустошенья,
Душа – излиться в звонкую строку.
И боль в стихах, – что пролитый бензин.
Не подносите спичку отрицанья! –
Поэт не одинок в своем дерзаньи:
Кто шёл с мечтою, тот шёл не один.
А я сорвался с высоты мечты...
Взываю к павшим же: "Найдите силы
Не рыть поэтам тесные могилы,
Не выжигать им на душе кресты!"