Мы тащимся затуманенной дорогой к свету,
Мерцающий все еле еле в сероте.
Мы ищем наши тленные от жара ветви,
Застревая в шипах от колючих вестей.
Окраплённый грязью по лицу на месте.
Набитый газетой пуховик.
Он нес в себе потерянную веру,
Где были те цветные дни.
И с окружением не стало злости,
Не встал никто ни тот, ни тот,
Прикованные к рукам цепи,
Тянули вниз но не его.
Еще еще, и шаг за шагом,
Он брел по жгучей белене,
И в грудь его так зло кусали,
Тот ветер и мороз тех лет.
В глазах его от неизмочи,
Просматривалась желтизна,
Ведь скоро силы те же сдохнут.
И сдохнет он-жизнь такова.
Но мы лилеем , наши страсти,
Мечты , желания и потреб,
И вместо нас останется лишь мясо ,
Оградка, дерево и надпись на плите...