Оправдан честью и не сломан,
В нём крепче стали дух людской,
Мундир тюремный исполосан,
Спина испытана доской.
Недолгий отдых.Снится мама.
Проснется он, а окрест темнота,
С рассветом путь лежит к оврагу,
Где от измора видит мамины глаза.
И он не молится рассвету,
Ведь память шлёт картинок мрак,
Он видел всё, в нём страха нету,
И стал родным ему барак.
Он не живёт, он доживает,
Пусть и без ордена,герой.
Здесь даже воздух убивает,
Не хуже,чем со свастикой конвой.
Гефтлинг он, а не человек,
Ходячий труп,раб смерти.
Запомнится ему навек
То жженье полметровой плети.
Тот номер вырезан на сердце,
Он предвещал всем только смерть.
Усыпан трупами Освенцим...
Им всем уже с утра гореть.
Там арифметика страшна,
Она безбожно жизни рушит.
Виной тому совсем ведь не война,
А ад,что в человечьих душах.