В подъезде, неотличимом от сотен таких же новых,
Которые гулко штампуют в районах спальных для нас,
Хрустящем как новые деньги и с блеском на счастье подковы,
Никто бы не заподозрил того, что я вижу сейчас.
У двери с иголочки лифта, бесшумно скользнувшей куда-то,
Тревоги зловещей холод натянутой дзынькнул струной.
Но был я в то время молод, спешил я в тот день проклятый.
И эта сыграла поспешность жестокую шутку со мной.
Далёким унылым гулом откликнулась бездна-шахта,
Что не этажи прошила, но Земли-Миры-Времена,
И так началась для скитальца последняя в жизни вахта,
Вернее, домой вернуться попытка как перст одна.
Вначале не смог поверить, насколько порой фатально
Стечение обстоятельств – казалось бы, вот пустяк.
И раньше я сам сказал бы: «Наверное, ненормальный?».
Хотелось бы верить в это. Но это, увы, не так.
Я видел чужие Солнца, я слышал иные звуки,
Рождённый Лавкрафтом Разум мне душу, глумясь, терзал.
Но больше, чем бред безумца терзали мне душу муки
Разлуки с Землёй далёкой, с тем местом, где мой Причал
За дверью с иголочки лифта в подъезде, неотличимом
От сотен таких же новых…