Земная слава-как парное молоко:
Недолговечна, но полезна для души,
Жил под Парижем Франсуа Ларошфуко
В постылой аристократической глуши.
Осенний замок, будто склеп, уныл и пуст,
Постель без женщины -и с грелкой холодна,
Недуг сердечный несговорчив, как Прокруст,
Но нету мочи отказаться от вина…
В сорокалетней паутине,
В темнице тёмного стекла
Добра и зла посередине
Спит виноградная смола.
Как будто скрипка на морозе,
Трещит монархия по швам,
В стихах уютнее, чем в прозе,
Словам…
В придворных джунглях не меняется уклад:
( А что хорошего быть может при дворе?!)
Лоснятся лошади, дымится шоколад,
Спадают юбки, словно листья в октябре.
У виконтессы в парике-блошиный хор,
Графиню мучает падучая с утра,
У королевы-аневризма и запор,
А у монарха-непристойная хандра.
Уходят годы по-английски,
Хотя французу что с того?!
А герцогиня шлёт записки
И хочет сына от него,
А надоедливые скрипки
Играют в сотый раз гавот
И жизнь-должно быть, по ошибке-
Идёт…
Итак, пора вести черту, итожить путь,
Пускай болезнь закончит партию сама,
Перов чернильницу захочется макнуть
Пожалуй, только для прощального письма.
Людской душе до совершенства далеко,
Как от Парижа до турецкого паши,
Но всё же слава-как парное молоко:
Недолговечна, но полезна для души…
Ну что ж, позвольте, герцогиня,
Мне пригласить на танец вас,
Когда раздеты, вы-богиня!
Вы смущены? И два, и раз!
Мон шер, неважно, сколько нам лет,
Любовь сильней- и раз, и два!
Хоть это, как заметил Гамлет,
Слова…
Слова…
Слова…
И раз, и два, и раз, и два, и раз, и два….