СЛУГИ ДУШ В МОСКОВСКОМ ДОМЕ НА СОБАЧЬЕЙ ПЛОЩАДКЕ
На снимках.
Дом Толстого на Никитском бульваре, где умер Н.В. Гоголь.
Усадьба Хомякова под Москвой - Богучарово сегодня.
Дом на Собачьей Площадке в Москве, принадлежавшей лично Языковой. Снимок начала 20 века.
Усадьба Вяземских Лотарево в Липецкой области - ныне утрачена.
Алексей Степанович Хомяков в молодости.
Николай Алексеевич Хомяков,младший сын Хомякова, председатель госдумы 1907-1910 годов.
Екатерина Языкова-Хомякова
Екатерина Языкова-Хомякова
Екатерина Языкова-Хомякова
Дом Хомяковых на Собачьей площадке в Москве в 19 веке.
Усадьба Липицы Хомяковых в Смоленской губернии - ныне деревня.
Н.В. Гоголь. Шарж неизвестного художника в альбоме Хомяковой.
Николай Васильевич Мотовилов - многолетний попечитель Серафимо-Дивеевского монастыря.
Дивеевский монастырь.
Елена Ивановна Мотовилова (Милюкова) (1823 - 1910) - иконописный образ супруги Мотовилова.
Усадьба Языковых в Симбирске.
Доходные дома Хомякова в Москве.
Иконописный портрет Серафима Саровского.
Абсолютно все снимки - о страшных и до сих пор мало кому понятных событиях в середине 19 века. На первом снимке - Дом Толстого, где умер Гоголь, на третьем - дом Екатерины Языковой-Хомяковой, вокруг гроба которой бегали ее маленькие дети, играли и радостно кричали, что их мама красивая, нарядная и теперь с ангелами. Сам же Хомяков по ночам выл, как зверь - как в фильме "Красавица и чудовище" воет и беснуется князь Долвиль. Смерти были скоропостижные, одновременные и до сих пор их пытаются разгадать. Трое мужчин здесь на фотографиях любили Языкову безумно и сверхъестественно, как считал Саровский: Мотовилов, у которого дважды был инсульт с парализацией - его снимок в центре, Хомяков - красавец-мужчина, и Гоголь - здесь только шарж на него, найденный в бумагах Языковой. Мотовилова спас Саровский - отмолил. А вот двое других...Своей ли смертью умерли Гоголь и Языкова? Ведь Хомяков был гомеопатом и врачевал многих. О среде этих людей мало что понято до сих пор. Например, о Хомякове уверенно говорят, что он - лидер славянофильства. Но ведь он был англофил! Как все это сочеталось в нем и, главное, зачем? Да, и еще он был несказанно богат. На снимках я привела лишь несколько московских особняков-доходных домов, находившихся в его собственности.Как видите, они уцелели и сейчас и в прекрасном состоянии и, наверное, принадлежат таким же современным крёзам. И в них бродят привидения и призраки, которые все-все знают.
ПЬЕСА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Екатерина – главная служанка в доме Хомяковых
Мария Алексеевна Хомякова, урожденная Киреевская – мать Хомякова
Мэри – служанка Марии Алексеевны
Алексей Степанович Хомяков - московский поэт 19 века, ее сын
Сэм – камердинер Хомякова
Николай Васильевич Гоголь – писатель
Стрекоза – существо бездуховное, но милое
Нос – существо бездуховное, но доброе, неразлучный друг Стрекозы
Китти – секретарь Марии Алексеевны Хомяковой
Николай Александрович Мотовилов – симбирский помещик, постоялец в доме Хомякова
Иван Яковлевич Корейша – «студент прохладных вод», знаменитый московский юродивый, жилец в доме Хомякова
Александра Осиповна Смирнова-Россет – фрейлина русского императорского двора, друг Гоголя
Василий Андреевич Жуковский – поэт, воспитатель русских царей, гость в доме
Зинаида Николаевна Полтавцева – внучка Алексея Пашкова, владельца московского дворца – Дома Пашкова.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Двор знаменитого дома Хомяковых на Собачьей площадке в центре Москвы. Место, где живут московские аристократы и богачи. Время перед рассветом. Слуги еще спят, и вокруг пусто и тихо. Вдруг эту тишину разрывает тяжелый стук копыт, лай и вой собачьей своры. Во двор влетает на белом красавце коне с мохнатыми огромными копытами всадник в черном плаще на алой подкладке, с золотой веткой в руке, которой он вместо плети подгоняет коня и собак. Конь злобно фыркает, собаки рычат и подвывают, но все опасливо сторонятся золотой ветки хозяина. Это Алексей Хомяков, московский красавец и богач, знаменитый поэт. Слуги уже выбегают навстречу ему из дома, подхватывают под уздцы коня, опасливо отгоняя собак, всадник соскакивает на землю и хватает в объятия пожилую служанку Мэри.
Хомяков:
Ах, Мэри, Мэри,
Как ты опять похорошела!
Ужли же замуж собралась?
Наверное, жених на кухне
Важный
Страждет
И ревностью исходит!
Мэри:
Спасибо, барин,
Вы добры,
Однако, в нашей кухне
Народу столько бродит,
Что хоть гони!
Не кухня – постоялый двор!
И всех корми…
Хомяков:
Ну, ты гони!
Мэри:
Конечно, их прогонишь:
А титулы?
Все ожидали
Вашего приезда,
Теперь уж поздно прогонять,
Рядком в любимой
Говориловке сидят
И просят чай и кофе,
Особенно бесчинствует
У нас один безносый,
Стаканы бьет
И чай совсем не пьет,
Чем только и живет…
Хомяков:
А нос-то где?
Мэри:
Со Стрекозой гуляет,
На спину куколку
К себе сажает,
По всем хоромам
Здешним так ее
Катает
И никого не подпускает…
Хомяков (раздраженно):
Но это мы еще посмотрим…
(Убегает наверх к матери)
Сцена вторая
Комната Марии Алексеевны Хомяковой. Она лежит на кровати, у нее больной вид. Рядом сидит Александра Осиповна Россет и читает барыне книгу. Вбегает Хомяков и кидается в объятия маменьки.
Мария Алексеевна:
Значит, ты все же пришел?
Одолел путь непосильный,
Верный мой сын,
Но иначе не мог
Поступить ты,
Я знаю.
Но что там за шум во дворе?
Как будто бы стая
Охотничьих гончих
Гналась за тобою
Весь путь
До дома родного?
Хомяков (целуя руку Россет):
Я, матушка, в дороге
Нашел такое нечто,
Вернее, мои собаки
Пригнали существо
Престранное,
Но лучше посмотрите сами,
Пойдемте, спустимся мы с вами,
А то светает, и как бы
Мы не опоздали…
Сцена третья
Двор дома Хомяковых. Стоит привязанный конь хозяина, бьет копытом, храпит, вокруг сидит стая черных собак. Мария Алексеевна и Россет разглядывают и коня, и собак.
Россет:
Смотрите, Алексис,
А дырки на ногах
У вашего коня
От пуль
Еще с Кавказа
Так и не срослись,
И рана рубленная
На спине видна.
Ему не тяжело
Носить вас?
Хомяков:
О, этот конь –
Родней родного для меня!
Вы знаете, в семнадцать
Лет я оседлал его,
Помчался в бой
С кавказцами
(Когда туда приехал Пушкин,
К Паскевичу,
Чтоб любоваться дракой
И отойти от ссоры с тещей
Будущей своей
Загряжской),
Но мне-то было нужно
Драться!
Вы знаете, я боль
Почти не ощущаю,
Таков мой организм,
Я холоден в бою
А иногда же просто веселюсь,
И нет тогда
Желания рубить врага.
Меня
Одолевает больше любопытство
К бегущему врагу,
И я его не убиваю,
А просто на него смотрю…
Но тут вместо меня
Принял страданье
Верный конь –
Сквозь обе ноги
Пролетела пуля,
А прежде саблею
Его ударил враг
В лопатку.
Но видите – все зажило,
Остались лишь следы
Войны
На боевом коне,
И он здоров, на радость мне,
И носит, будто ветер на спине!
Мария Алексеевна (всматриваясь в собак):
Друг мой,
Решил ты снова
Псовыми заняться,
Да и породы-то чудной –
Ну что там
За зеленая собака?
И почему хвост
Заплетен косой,
Закинут на спину,
И молчаливый пес какой…
Хомяков:
О, матушка,
Зовут его Ку Ши,
С Английских он Холмов,
Тут ему лаять смысла нет
Даже и раза три…
Зато смотрите,
Умный он какой,
Кого привел,
Украв из человеческого
Стада –
Секретаря вам –
Это ж надо –
Как будто знал
Желанье ваше!
(Хомяков расталкивает собак ногами в высоких красивых сапогах и выводит из стаи маленькую круглолицую девушку, обутую в какие-то немыслимо большие деревянные ботинки и платье английской горничной. Он берет ее за руку и подводит к матери. Ку Ши при этом злобно рычит, идя за девушкой и сторожа ее. Замирая от страха, она подходит к Марии Алексеевне и приседает).
Мария Алексеевна:
Я понимаю твою любовь
К Британским островам,
К культуре англосаксов,
Но неужели из такого далека
Тащил ты к нам
Вот этого зверька?
Какой же это секретарь?
Да просто лесная
Замарашка!
Ты руки у нее смотрел?
Наверное, мозоль их съел
От стирки и уборки.
Но раз привел,
Тем более поймал ее
Такой ужасный зверь –
Веди в каморку
К бывшей поломойке,
Пусть там и обитает…
(Россет берет за руку девушку и ведет за собой в дом, загадочно улыбаясь).
Хомяков (ей вслед):
Всегда был восхищен
Умом большим
Придворной дамы,
Недаром все вокруг считали,
Что я безумно в вас влюблен!
Хотя, конечно, ошибались.
Влюблен был царь,
А мне молва досталась…
(Затем, обращаясь к матери):
Вам, маменька,
Привез я новый анекдот.
Вы знаете, исправник
Пермский
Был уличен в неистовом
Распространеньи веры,
Конечно,
Христианской.
За то приставлен был
К Владимиру,
Однако же ему,
Лесному бедолаге
Не дали ордена…
Мария Алексеевна:
Но почему?
Хомяков:
А оказался – мусульманин!
(Смеются и уходят в дом)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
Библиотека в доме Хомякова. Мария Алексеевна сидит в кресле, откинувшись на спинку. Вдоль застекленных полок ходит Алексей, разглядывая книги.
Хомяков:
Как этого всего мне не хватало!
Вам кто читает, маменька?
Мария Алексеевна:
Когда приходит Россет,
Когда – другая…
Хомяков:
Кто же?
Мария Алексеевна:
Да Зиночка, ты знаешь…
Хомяков:
Полтавцева?
Она зачем тут проживает?
Дворца Пашкова ей,
Оказывается, мало!
Я, матушка, хочу,
Чтобы она отстала
От нашего семейства,
Пусть уезжает
И немедля!
Мария Алексеевна:
Куда она поедет?
Не замужем,
Родители далеко,
Вот и прибилась сирота,
Подозреваю я,
Что влюблена в тебя она
Жестоко!
Хотя и замуж не пошла,
Но воля не ее была,
А матери корыстной,
Которая большие капиталы
Собрала
С переданного в казну дворца!
Кремля для одного жильца…
Для тебя –
Как ты предполагал,
Но прогадал.
А Зиночка теперь страдает.
Хомяков:
Да, много женщин здесь
Прилипло к дому без меня,
Что за судьба холостяка!
А ведь на кухне, слышал я,
Екатерина есть,
И с домом управляется
Сама…
Пусть под свою опеку
Возьмет и нашу секретаршу
Китти…
Мария Алексеевна:
Какое имя –
Я уж слышала такое,
Ах, да, ты любишь –
По-английски.
Распоряжусь.
Но ты, мой сын,
О доме
Должен все узнать,
Как есть.
Здесь
Без хозяйского присмотра
Дела плетутся кое-как,
Порядок должен ты наладить,
И так
Я на тебя надеюсь.
Хомяков:
А что вы, матушка,
Имеете в виду конкретно?
Мария Алексеевна:
Хотя бы то, чтобы
Безносые тут не
Третировали нас,
Юродивые не объедали
Персики в оранжерее,
Безумные влюбленные
Чтоб не совали
Ноги в таз с вареньем…
Для облегченья
Своего влеченья
После вечернего
Моленья…
Хомяков:
Но это же сложилось
Немыслимое в доме
Положенье!
И как я справлюсь?
Может, мы разделим дом,
И пусть от нас живут
Подальше,
А мы вдвоем…
Мария Алексеевна:
Ну как – вдвоем?
А Стрекоза, а ее
Нянька – Нос,
А Зиночка и Россет?
И просится сюда еще
Ее супруг –
Тот красноглазый кролик,
Которого так Пушкин не любил.
Их тоже выгнать всех?
Но ведь они аристократы,
Милый сын!
Хомяков:
Тогда мы флигели
В порядок приведем,
Всю гоп-компанию
Туда переведем,
А нам одним тут хватит места!
Мария Алексеевна:
Хорошее и мудрое решенье,
Да вот какое невезенье –
Ты не избавишься
От посещений
И бесконечного общенья,
Особенно – от женщин.
Которые не могут жить
Без увлечений,
И между ними предстоит
Борьба,
Я уверяю, сын, тебя!
Ты холост,
И они бороться будут
За сердце и за руку
Поэта Хомякова!
Готовься отражать атаки!
Хомяков:
Ах, матушка,
Какие еще драки?
Однако…
На войне – как на войне…
Сцена вторая
В библиотеку робко входит новая секретарша Марии Алексеевны. Ее уже помыли и переодели. Хомяков внимательно смотрит на нее.
Китти:
Готова службу я начать,
Наверное, мне нужно
Что-то почитать
Хозяйке?
Хомяков:
А вы умеете читать
И, даже, может быть, писать?
Китти:
Да, барин,
Я умею все…
Хомяков:
Ну так иди,
Занятие себе найди,
Ты здесь
Покуда не нужна,
Иди, иди…
Мария Алексеевна:
К служанке слишком строг,
Алексис ты,
Она совсем еще ребенок,
Как я увидела сейчас.
Холмяков:
Ах, маменька,
У вас неточен глаз.
Пусть Россет вам читает
О приключениях
Памелы бедной -
Она в горах Английских,
Кстати, благоденствует,
Я только побывал у ней в гостях!
И это она мне уступила
Часть своих собак,
Которые поймали
Для вас Китти.
Мария Алексеевна:
Алексис, умоляю,
Берегись ты!
Не трогай девочку,
А лучше присмотрись –
Живу одна, в такой
Тоске неистребимой,
Ты ж не успел приехать,
Как кинулся
За юбочкой девичьей,
Зачем тебе нелепое
Созданье?
Не может быть, чтобы
Вернулся ты за…
Хомяков:
Оставьте, матушка,
Вы эти причитанья,
А то я сам уйду от вас
Во флигель,
А сейчас пришлю я Россет,
Чтобы она вам почитала
Ваши любимые романы.
(Хомяков уходит)
Сцена третья
Большая кладовая рядом с каморкой, куда поселили Китти. Она вошла туда и что-то там делает. Хомяков осторожно приоткрывает дверь и наблюдает. Он видит, как девушка расставляет на полу корзины, наполненные обрывками его рукописей и, вынимая клочки внимательно их изучает. Некоторые складывает в карман передника. Хомяков улыбается и тихо закрывает дверь кладовой. Он хочет уйти, но вдруг натыкается на незаметно подошедшую служанку Екатерину.
Хомяков (раздраженно):
Что вам здесь нужно?
За новенькой следите?
Екатерина:
В общем, так и есть,
Слежу.
Хочу,
Чтобы к порядку
Тут привыкла
В короткий срок.
И у меня есть
Для нее особое
Задание…
Хомяков:
Не надо. Я сам скажу
Секретарю маман,
Когда и что ей надо
Делать,
Сейчас иди
И проследи,
Чтоб камердинер был
На месте.
Иди.
Екатерина:
Все сделаю,
Как вы прикажете,
Мой господин.
(В дальнем конце коридора показывается Нос, который «везет» на себе забавное существо – Стрекозу. Хомяков и Екатерина замирают, но тут же уходят. Стрекоза сваливается со спины Носа и пытается сама взлететь на своих слабых белых голубиных крылышках, но у нее не получается, она падает и плачет. Нос успокаивает ее).
Нос:
Несчастное дитя,
Никто не даст поесть,
Все заняты хозяином,
И пиром,
Ради которого всю
Кухню на дыбы поставили,
Там чаю даже не добыть,
А уж тем более – кашки
Или молочка,
Еще б от мамы…
Стрекоза ( с удивлением услышав новое слово, спрашивает):
Кто это – мама?
Нос (спохватившись, желая загладить неловкость):
Это, милый мой,
Коза!
Рогатая и бородатая коза!
Которая дает нам молока!
(По коридору идет слепой Жуковский, то и дело теряя рукопись немецкого варианта Одиссеи, которую он переводит).
Жуковский:
Вот, слышу голос
Гоголька,
Дай руку старику,
Ведь упаду
И прямо на тебя,
А хуже – придавлю
Я Стрекозу!
Нос:
Я здесь,
Ну а рука на кухне,
Нам как бы вместе
К ней долезть,
Вот ведь как грустно…
Жуковский:
Опять сам по себе гуляешь,
Нос,
Давно ты в няньки
Записался,
Но Хомяков вернулся,
Все!
Ты к Стрекозе не лезь,
А то еще получишь саблей,
Пойдем-ка, лучше в говорильню,
Тут, знаешь ли, идея есть!
(Нос сажает Стрекозу к себе на спину и они вместе с Жуковским уходят в комнату для бесед, которую в доме называют говорильней).
Жуковский (Хомякову):
О, друг мой дорогой,
Какую весть вы привезли –
Что Пушкин жив
И благоденствует
В своем именье.
Вы видели его,
Вы говорили с ним,
Я счастлив – это провиденье…
Хомяков:
О, да, он благоденствует.
И, как и я,
Отдал свой свадебный сюртук
Слуге…
Россет:
Но в чем же ходит он?
Ведь больше у него
Одежды нет!
(Обращаясь к Хомякову)
Ему хотя бы подарили
Ваш жилет?
Ну да, конечно, нет:
Ведь люди чем богаче,
Тем скупее…
Хомяков:
Зачем ему жилет –
Он никуда не выезжает,
Закрылся бирюком,
И никого к себе не подпускает,
В халате всем известном,
Ходит он по саду,
И платья этого
Ему вполне хватает!
Но не об этом речь –
Ему я предложил
Взять часть своих собак,
Россет:
О, Боже мой, зачем?
Таких ужасных тварей,
Чтобы загрызли всех?
Хомяков:
Да вы им льстите, дорогая,
Они лишь всех гоняют,
Но не грызут…
Хотя один был случай –
С Артемидой,
Которую увидел юный Актеон
Купающейся голой.
И тут же превращен он
Был в оленя
Сей девственной богиней,
Которая в его псов
Вселила чистое безумье,
Они погнались за оленем
И его…съели,
А, придя в себя,
Хозяина искали
И страдали
До того, что за помощью
К Херону побежали,
Кентавру.
Он сжалился над псами,
И изваял им статую хозяина.
Псы были, знаете ли, рады…
Жуковский:
Ну что с собак возьмешь!
Хомяков:
А, нет, не говорите,
Увидев, как наш Пушкин
Сильно нехорош
В тоске любви,
Я предложил ему взять
Часть своих собак,
Чтобы они ему
Под Петербургом
Наталью Николавну
Отловили
Потом в его именье
Притащили,
Чтоб эти двое
Вновь любили.
Россет (напряженно):
И что?
Хомяков:
Подумайте - не согласился!
Я, говорит, теперь
В халате
Да еще в таком обличье…
Она же хороша,
Как и была,
Не для меня сокровище,
Пусть благоденствует одна…
Ошибку сделал я еще тогда,
Когда женился,
Аристократке нужен
Царственный приют,
А я теперь и стар, и дрябл,
И знаешь ли, мой друг,
Совсем в вампира превратился!
Брожу, где захочу,
Хожу, к кому хочу
И, знаете, что делаю
Я с ними?
Вы не поверите – и со старухами
Глухими!
Я заставляю их писать
Поэмы о любви!
Иные,
Конечно,
Движутся с ума,
Но если кто вдруг не захочет
Любовных песен петь,
Как я,
Грызу любую и любого,
Хватаю прям-таки за горло!
К тому же, у меня
Помощник есть –
Его зовут Слепушкин,
Любимец бывший Александра,
Во времена моей отсидки здесь,
Он получил полумедаль
И новые штаны,
Как будущий большой поэт,
Я ж получил одни пинки…
Так вот Слепушкин –
С моей полуфамилией, стервец,
Ну и глупец, ну и подлец
От уха и до уха…
Его я посылаю к тем,
Кого особо знаю в свете
И кто себя считает гением
Поэзии,
Которая на самом деле
Нынче –
Обыкновенная литературная
Трясина,
Еще точней сказать –
Вонючая помойка!
Мотовилов (задумчиво и не в тему):
Была б у них такая Стрекоза…
Хомяков:
Да есть, в том-то и дело –
Есть,
Живет под крышей,
Иногда слетает,
Совсем мала
И голодна,
А Пушкин в этом мало
Понимает,
Его во Франции событья
Угнетают –
То революция, а то война,
Враги его и на Россию наступают…
Россет:
Так, значит, он
Газеты все читает,
Себя он только
Этим убивает.
Гоголь:
Выходит, ехать мне к нему,
Бороться за его
Больную Стрекозу,
И я ведь завтра ж уезжаю!
Екатерина:
Сидите с нами,
Николай Васильич,
Вы слышали –
К себе он никого
Не подпускает,
И режет всех,
Кого даже не знает,
А вас, когда петух
Кричал здесь третий раз
И вы огнем всю
Дружбу с ним спалили,
Он просто загрызет
И выпьет кровь,
Как делают вампиры…
Жуковский:
А сколько тебе я, Гоголек,
Писал и говорил,
Когда уже слепой
В Германии сей труд
Переводил,
Гомера Одиссею,
Пиши, пиши, пиши –
А ты? Ты не тому поверил!
Какому-то Матвею
Из Ржева, который
Мучил староверов
И из могил ел прах
Холерный,
А Пушкина, меж тем,
Безбожником назвал
И ведуном,
А сам?..
Теперь сиди средь нас
И не грусти,
Жди своего мгновенья,
Как все мы!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Сцена первая
Комната Хомякова и его покойной жены. Ее открыли только с его приездом. Она завалена ее портретами, которые рисовал сам Алексей. Сейчас ночь. Он снова ставит посередине комнаты мольберт и начинает рисовать портрет жены. Потом бросает кисть и выходит из комнаты. Он тихо пробирается по коридору к каморке Китти. Неслышно приоткрывает дверь, до него доносится слабое пение – будто молитва. Хомяков заглядывает в комнату через приоткрывшуюся щель и видит странную картину, от которой он замирает. Китти сидит на кресле-качалке, легко покачиваясь, на руках у нее Стрекоза, которая прильнула к груди девушки и сосет у нее молоко, слегка шевеля белыми голубиными крылышками. Хомяков, словно парализованный, наблюдает эту картину. Потом быстро поворачивается и уходит к себе в комнату.
Здесь он кидается на колени перед образами, опирается руками о табурет и начинает выть, словно собака. Вой становится все громче и страшнее, потом он вскакивает и разбрасывает портреты покойной жены, кресла, сметает все со стола. Потом берет подсвечник и кидает его на ковер, начинается пожар. В этот момент в комнату вбегает Китти с кувшином и выливает воду на ковер. Хомяков хватает ее за руки, толкает на постель и кричит не своим голосом:
Хомяков:
Зачем пришла?
Чего ты хочешь от меня?
Чтоб я тебя убил?
О помощи твоей я
Не просил,
Или девичьей чести нет
У молодой служанки,
Которая готова на кровать
К хозяину прилечь?
Ну что ж, давай с тобой
Залечим раны
(Пытается расстегнуть на ней платье, но оно рвется под его руками. Это останавливает Хомякова. Он встает с постели, подает руку Кити, поднимает ее, накидывает ей на плечи роскошную шаль покойной жены и выпроваживает из комнаты. Китти, тихо плача, убегает, бросая на пороге шаль. За происходящим наблюдает главная служанка Екатерина, незаметно спрятавшись за колонну. Она видит в приоткрытую дверь, как Хомяков без сил падает на кровать и тушит свечи. Екатерина уходит, улыбаясь и покачивая головой).
Сцена вторая
Утро. Хомяков, в своем черном плаще, спускается в кухню, где уже полно народу. Пробираясь между слугами и гостями, Алексей находит, наконец. своего камердинера Сэма. Екатерина старается разбудить его, чтобы он предстал перед хозяином. Сэм просыпается и мягкой аристократической походкой приближается к Хомякову. На нем изящный свадебный фрак Алексея и белоснежная сорочка. Он хорошо причесан и надушен. У него чистые холеные руки.
Хомяков:
И сколько так сидишь
В своем углу?
Екатерина:
Уже три года.
И не сдвинешь с места.
Хомяков:
Да, постарел и подряхлел,
(весело)
А не найти ль тебе невесту?
(Екатерина опускает голову и поджимает губы. Сэм встревожено смотрит на нее, потом на хозяина. Но не говорит ни слова).
Хомяков:
Давай тебя на Зинаиде
Женим,
Девица уж на выданье давно,
А замуж не идет,
Нехорошо!
А на тебе фрак наготове,
Тут хлопотать –
Сказать два слова
Моей маман,
А уж она…
Сэм (тихим барственным голосом):
Простите, барин,
К вам
Письмо тут приносили,
Я передам,
Возьмите…
(Екатерина на столе с силой отрубает голову гусю).
Хомяков:
Вот это казнь!
Я – на охоту,
И чтобы к моему приходу
Готов был ужин на двоих.
Сэм:
Вы с маменькой
Решили вечер провести?
Хомяков:
Да хватит чушь
Тебе нести.
Ты лучше новую служанку
Загрузи
Какой-нибудь
Немыслимой работой
Да Мотовилова из тазика гони!
Любовный зуд
Вареньем не излечишь…
Смотри,
Вернусь – и все проверю!
Сэм (тихо ему вслед):
Уж год как крепостного
Права нет,
А мы по-прежнему рабы,
Зачем тогда был
Государственный декрет?
Екатерина (тоже тихо)
Тебе не Англия, поди,
Здесь:
Тут пишутся одни декреты,
А в стол кладут другие!
Сцена третья
На кухню входит Китти со Стрекозой на плече. К ней подбегает Гоголь, уже с носом на лице, и манит Стрекозу:
Гоголь:
Иди, иди, мой друг,
Ко мне!
Тебя я покатаю на спине…
(Но Стрекоза жмется к плечу Китти и не идет больше ни к кому).
Гоголь:
Какое странное явленье ,
Неузнаваемое измененье,
Имею я большое удивленье
На этого мальчишку-егозу,
Он друга предал на ходу!
Сэм (тихо – Китти):
Хозяин дал тебе работу,
Но только не пойму – какую,
Особенную, трудную, большую –
Ты выбери сама,
Екатерина все проверит,
Она во всем тут разбирается
Одна,
В этом хозяйственном вертепе!
(Китти кивает головой и выходит из кухни, захватив ведро и веревку).
Сэм:
Куда это она?
Екатерина:
По воду пошла.
И посмотри,
За ней крадется Россет
И Зинаида вдруг пришла…
Пойдем, и мы посмотрим тоже.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Сцена первая
Во двор влетает Хомяков на своем коне. Он бросает поводья конюху и бежит в комнату матери. Вбегая, не замечает, что она, Россет, служанка Екатерина – в слезах.
Хомяков:
Так, маменька,
К вам у меня
Серьезное известье –
Сегодня вечером
Я должен обручен быть
С Китти,
А завтра утром с ней повенчан!
Обряд доверим Филарету…
В чем дело,
Вы плачете,
Да все втроем?
Опять не угодил с женитьбой,
Пока не доживу
До бороды седой,
Как Сэм,
Вы не позволите мне обручиться!
Но это не пройдет теперь…
(Наконец, Хомяков замечает слезы на лице матери).
Хомяков:
Где Китти,
Где Стрекоза,
Скажите,
Не томите!
Неужто унесла гроза,
Или мои собаки всех
Загрызли?
Мария Алексеевна:
Лежит в колодце Кити,
Но еще жива,
С ней там и Стрекоза…
Хомяков (кричит):
Да что случилось,
Расскажите!
А, впрочем, вы можете
Лишь хныкать,
Пойду узнаю сам!
(Он выбегает снова во двор и видит, как вокруг колодца беспомощно толпятся слуги и гости. Везде валяются веревки, шесты, ведра. Хомяков подбегает к колодцу, распихивая всех, и наклоняется, кричит).
Хомяков:
Служанка Китти.
Отзовись,
Ты там жива?
(Из колодца доносится слабый голос девушки):
Да…
Хомяков:
А Стрекоза?
Зачем она с тобой,
Ведь это же беда!
Гони ее сюда,
Пусть вылетает!
Китти:
Она меня не покидает…
Хомяков:
О черт,
А что это блестит,
Как будто огонек в степи?
Екатерина:
Она кольцо ваше нашла…
Хомяков:
Что за кольцо?
Екатерина:
Да обручальное,
С огромным бриллиантом,
Которое вы потеряли
После свадьбы
И искали, заставив
Вычерпать колодец
Весь до дна.
Но не нашли,
А он наполнился водою.
И вот она , которой
Поручили вы особую работу,
Одна вычерпала воду
И нашла ваш бриллиант.
Должны вы быть довольны…
Хомяков (раздраженно):
Екатерина, и даже вам
Я не позволю
Упрекать себя,
Ну пусть она таскала ведры,
Однако, я уверен,
Что ее толкнул кто-то
Исподтишка,
А вы не уследили!
Вот тоже – старшая слуга!
Двух малолетних утопили,
Стоит, рыдает – хороша!
Хомяков (свистит каким-то страшным свистом, и к нему подбегает зеленый Ху-Ши. У него вдруг вырастают за спиной крылья, и он кидается в колодец. Через минуту Китти и Стрекоза оказываются на поверхности, они еле живы. На безымянном пальце у девушки кольцо с огромным бриллиантом. Она пытается снять его и передать хозяину, но тот зажимает ее ладонь и говорит тихо):
Хомяков:
Оно твое,
Оно теперь всегда твое!
(Распоряжается):
Несите в комнату ко мне,
Врачей зовите,
Хотя… не надо!
Сам!
Сцена вторая
(Говорильня. Здесь собрались гости и слуги и горячо обсуждают случившееся).
Хомяков (проходя мимо):
Не надо обсуждать,
Идите спать,
А то рассвет проспите!
Россет:
Как Китти?
Гоголь:
И Стрекоза?
Хомяков:
Моя гомеопатия –
Хорошее леченье,
И все идет на поправленье!
(Вдруг в говорильню врывается неопрятный и взъерошенный московский юродивый «студент холодных вод» Иван Яковлевич Корейша. Он тащит за собой упирающегося отекшего Мотовилова и кричит):
Корейша:
Ну посмотри, честной народ,
Какой крутится хоровод,
У этого зверенка
Я из души достал
Аж целых три!
Ходил он на охоту ночью
И душеньки себе ловил…
Хомяков (удивленно):
Зачем вам столько?
Любому человеку положена одна
Душа,
Да как в вас столько влезло?
Мотовилов (вздыхая):
Тоска взяла
Такая,
Что и не знал,
Куда деваться,
Я…
Хомяков:
Ну тогда
Совсем пора
Вам, Мотовилов,
В монастырь,
Пока еще вы на ногах,
А то остыните в ночах
В погоне за чужим,
Ну, собирайтесь,
Таз с вареньем – ваш.
(Мотовилов покорно идет на кухню. Чужие души улетают и растворяются вдали).
(Хомяков тоже уходит, Россет напряженно смотрит ему вслед, покачивая головой).
Сцена третья
Комната Хомякова. На его постели лежат Китти, одетая в очень дорогое платье, и Стрекоза, которая сосет у нее из груди молоко. Хомяков присаживается на край кровати и говорит, поглаживая волосы на голове девушки и голубиные крылышки Стрекозы:
Хомяков:
О, наша милая,
Любимая и дорогая
Стрекоза,
Как хорошо, что ты ее спасла!
Ты, Китти, героиня
С английского холма,
И эльфы знали,
Какую верную кормилицу
Ловили
Для нашего крылатого мальца.
И в благодарность будет
Звать он нас всегда –
Коза!
Да, да, обоих нас – такая Стрекоза!
Но нам пора.
Уже светает.
Поглубже затолкни мальца
В корсет –
Мы улетаем!
Китти (тихо):
А свадьба?
Хомяков:
Мы в Ричмонде венчаться будем,
Москве совсем не доверяю!
Тебе когда-то нравился район,
Который целиком
Себе забрали
Английские аристократы.
Ты помнишь наше свадебное
Путешествие вдвоем?
Через мгновенье
Ричмонд встретит нас
Теплом
И заживем мы там втроем!
Что ж, дорогая,
Улетаем?..
Сцена четвертая
Комната Хомякова. Перед его неразобраной кроватью стоят служанка Екатерина и слуга Алексея Сэм. Они держатся за руки и молчат. Потом Екатерина тихо говорит:
Ну вот и все,Алексис,
Старались мы с тобою,
Как могли!
У душ быть слугами –
Сплошное наказанье:
Так не смотри, так не ходи
И выполняй любое пожеланье.
Соединились наши две души,
Хотя прошли такие испытанья!
Сэм:
Да, Китти, милая,
Желающих их разлучить
Было так много,
Чего нам стоил Мотовилов…
Екатерина:
А Гоголь?
Едва он все не погубил
Со своим длинным носом,
Когда опять в тебе
Большую ревность возбудил
И ты его едва в камине
Не спалил!
(Оба смеются и, взявшись за руки, выходят из комнаты. Их тени, исчезают, не доходя до конца коридора).
От автора: в 1931 году останки Алексея Хомякова и его жены Екатерины Языковой были перезахоронены в одной могиле на Новодевичьем кладбище.