Вот и я подошёл в место, где только звать и аукать.
Вот и ты подошла и сказала, что можешь согреть.
Чем суровей зима и протянутей к воздуху руки,
Тем яснее в глазах та решимость скорей умереть.
Мы идём по тропе через алое в изгородь поле,
Мы торопимся быть как зелёный осенний листок.
От вселенной ключи, от воздушных потоков пароли
У тебя украду и поеду в Дубай, на восток.
И поеду на юг, где дубы заменённые пальмой
Оттеняют жару, и повстанец берет пистолет.
И на запад пойду, что покрыл ты своей амальгамой
И платками накрыл на две тысячи маевых лет.
Только север зовёт, это место, где звать и аукать.
Этот воздух в руках и решимость твою не стереть.
Возвращается всё, становясь круговою порукой,
Возвращаются все, заставляя по новой терпеть.
Вот и я подхожу, вот и ты незаметно подходишь,
Мы подолгу стоим, устремляя задумчивый взор…
Ты желтеющий лист неизменно на кронах находишь,
Я предвижу закат. И на ставнях старинных узор
Открывается всем разнородьем опаловых красок,
Открывается лишь при закрытом от солнца окне.
Открывается всем, только ты независимо плачешь,
Только птица летит, только роща сгорает в огне.