Цицероныч был бомж. И помер в пятницу вечером.
У метро "Китай-город". В ушанке и битых очках.
Прямо под входом, рекламой "Вискас" расцвеченным.
Под сотнями женских ног. В осенних сырых сапогах.
А потом - часа через три - приходила милиция
(я как раз в это время ехал с работы домой).
Они постояли чего-то над ним с кирпичными лицами
И уехали. Не их дело - вот если б он был живой...
Я не к тому, что все здесь кругом - подонки.
Это понятно - эвон как резво прут.
Смрад их духов, что крепче любой самогонки,
Ладит на горло невидимый, но хомут.
Кто-то словил жмура? Так и нефиг сохнуть.
То ль дело мы - удачливые вполне.
Ходим на службу сегодня, чтоб завтра сдохнуть -
- Не как Цицероныч в метро, а на простыне.
Господа пассажиры бросали окурки в урны.
И макала шваброй в измазанное ведро
Тетка в кителе - верно, была дежурной...
Надо ж хоть так бродягу обмыть в метро.
Там, под землей, на забаву опухшим рожам
Виселица из газет тихо шуршит на шесте.
Бабки в платках - нищенство именем Божьим
Стало последней памятью о Христе.
Я не к тому, что снизился Бог до отбросов.
Это понятно - он раньше выше не шел.
Но почему? Ответом для всех вопросов
Служит в метро замызганный грязный пол.
Вера? Да бросьте. Кому это только надо?
Но только лишь Бог поможет, если стоишь на краю.
Только не люди. Сказал бы, что люди - гады,
Так ведь и сам я с ними бок о бок в метро стою.