ты станешь долгополой тенью,
терпением и раздраженьем,
глухим к заливистому пенью -
катастрофическим сраженьем.
что нас свело? беда, проклятье?
какой хитрец, дурак, безумец
объединил в июне платье
и в марс нацеленный трезубец?
какого черта или беса мы возбудили к вящей славе
веселых чародеев леса, бетона, арматуры, стали?
Москвы ехидные проделки в нас распустили ветви, корни,
на Спасской башне сбились стрелки
стрелков после кровавой бойни;
и мы одни остались в лодке, в ЦПКиО, в преддверье снега,
а листья падали, как шмотки,
кружась - и сквозь
смотрела Вега.