БЕРЕМЕННЫМ ЧИТАТЬ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ!
Ну кто же это придумал, что голубой – цвет мечты и надежды? Ирина ненавидела этот цвет, она ненавидела эти голубые стены в больничной палате отделения патологии беременности. Она пролежала в этой палате 12 лет. Ну, не подряд конечно, а с перерывами.
Они с Игорем поженились на втором курсе мединститута. Знакомые считали их красивой парой и немного завидовали. Вскоре Ирина почувствовала первые признаки беременности. Всё шло хорошо, но на восьмом месяце произошёл срыв – ребёнок родился мертворождённым. Поскольку беды ничего не предвещало, врачи сослались на перегрузку в учебе молодой матери и посоветовали год не беременеть. Молодая пара, выждав время и пройдя всевозможные исследования, получила добро от врачей. Но на восьмом месяце – опять потеря. Врачи недоумевали – молодые, здоровые родители, без вредных привычек и тяжёлой наследственности, резус-фактор совпадает…
С той поры и начались её мытарства в отделении патологии беременности. Чего только с ней не делали врачи по последнему слову науки. Другая давно бы уже плюнула на всё это. Ведь не камикадзе же она? Но каждый раз, возвращаясь домой из клиники она читала в глазах мужа такую печаль, что не могла не пойти на риск в следующий раз.
Вот и сейчас, лежит она уже шестой месяц и тупо смотрит в стену. Вставать нельзя! Только в туалет. По методике, она лежит немного головой вниз – в ногах её кровать стоит на двух кирпичах, шейка матки подшита, чтобы предупредить угрозу срыва беременности. В палате 8 человек. Это лучший роддом в их областном центре. Через него ежемесячно проходят десятки рожениц. Насмотрелась и наслушалась Ирина тут за все годы много разного! Но отчего же опять предательски ноет поясница – видно и этот крошечный комочек не хочет приживаться в её теле…
В их палате лежат обычно женщины на сохранении беременности или перед родами, если есть угроза по здоровью, гипертоники, например. Но вчера к ним перевели двух женщин из палаты искусственных родов, так как их палату поставили на санацию после гриппа. Причин для проведения таких родов бывает множество, но добро даёт только специальная комиссия. Ирина, как медик и страдалица, уже хорошо разбиралась во всех нюансах. Ей было невдомёк, как можно убить собственного ребёнка во чреве, и кто вообще дал женщине на это право, если только беременность не грозит жизни матери. Назвать этих горе матерей по имени не поднимается рука, так что назовём их: № 1 и № 2.
№ 1 была 14-ти летней девочкой, которая нагуляла ребёнка со своим одноклассником. Причём оба понятия не имели ничего о беременности. Заметили учителя в школе, когда у девицы начал расти живот. Срок был уже такой, что аборт делать было нельзя. Вот и побежали родители молодых к заведующей нашего отделения с заявлениями о разрешении проведения искусственных родов.
№ 2 была 35-ти летняя женщина – инженер, у которой уже было двое сыновей. Муж оставил её и она, помыкавшись с детьми, завела роман с одиноким холостяком, который вроде бы обещал жениться. Но как только он увидел живот у возлюбленной, его и след простыл.
Вот этих двух женщин и положили к нам в палату. Надо сказать, что процедура проведения искусственных родов такая же болезненная, как и обычные роды. Всё на живую, без наркоза, только результат - не счастливая мать с ребёнком, а убийца своего дитя, причём изуверским способом. В матку заливают концентрированный раствор соли, и он убивает малыша – жжёт его нежное тельце. А через сутки-двое врачи стимулируют роды. Есть и другие способы, но этим делали так.
Несовершеннолетняя № 1 лежала под присмотром мамы. Боль терпеть она не могла, да и не хотела: «Почему я должна это терпеть, почему я не могу пойти в туалет и выср..ть его? Где она вообще взялась, эта беременность?». Всё это было густо приправлено матом, мать при этом била её по мордасам, а та всё бегала курить в туалет. Мать девушки, сама ещё молодая женщина, не знала куда деться со стыда от людей.
№ 2 лежала и молча терпела. Отличилась она уже после родов. Отоспалась, переоделась, навела макияж и всё сокрушалась, делая начёс на голове: «Ах, и зачем мне его показали? В семь месяцев уже и бровки видно и волосики беленькие, как у моего Вовки! Я, когда в больницу ложилась, детей соседке поручила. Старшего Вовку, ему двенадцать, предупредила куда иду: «Сынок, мы и так бедно живем. Нам его не прокормить». Он сказал: «Мама, не ходи! Я ему свой суп буду отдавать!». Ах, и зачем мне малыша показали!».
Ирина быстро накрыла голову подушкой, но всё равно отделение вздрогнуло от её душераздирающих рыданий! № 2 схватила свою сумку и шакалом шмыгнула из палаты…
1997-2016 гг.