Алексей, тот самый, с которым мы познакомились на бензозаправке, позвонил Соколу Гершевичу и ещё раз пригласил нас в гости. Но жадный до всех тайн Сокол только-только начал разбирать завалы в катакомбах под Недогородом, поэтому, простая душа, пригласил Алексея к нам, не сказав мне ни слова. На следующий день Воронов с букетом и тортом заявился в Кронштадт. Я пришла домой после рабочего дня и услышала, как мама и какой-то мужик на кухне поют дуэтом. Удивительно, но их голоса потрясающе сливались.
"Кого-то подцепила, что ль?" - рассердившись, подумала я. Ведь вместо того, чтобы сейчас со смаком растянуться в кровати, а затем, подоткнув под себя подушки, устроиться под тёплым пледом с чашкой свежесваренного кофе, я буду вынуждена изображать вселенскую радость по случаю знакомства с этим вокалистом и петь вместе с ним под чутким руководством моей матушки.
Ладно... Задача один: выпроводить этого мужика. Задача два: если решить задачу один не получится сразу, значит нужно будет спеть с ним. Может быть он тогда слиняет? Если и это не поможет, тогда можно и в молчанку сыграть.
Молчанка - мое любимое развлечение с детства. Приходят гости, а ты молчишь; они тебе задают вопрос, а ты молчишь; сидишь за столом - молчишь, все что-то говорят, а ты молчишь и глупо так улыбаешься, всех посылая про себя куда подальше. Некоторые гости после моих демаршей уже не приходили больше никогда. Родители меня за это ругали, умница-сестра отчитывала. Я же молчала. Но теперь я никому не позволю нарушить мой внутренний и внешний покой, который я обрела здесь, среди балтийских волн.
... Увидев меня, мужик улыбнулся и сказал: "Привет!"
Я молча кивнула, не узнав его.
- Доченька, мы с Алексеем решили, что в твоей квартире не хватает уюта, - сказала мама. - Он обещал помочь сделать шикарный ремонт. Представляешь, он всё умеет делать сам, и обещал привезти стройматериалы и даже мебель. Ты знаешь, твоя мебель... Она слишком простая. Я кстати, тебе вазочку купила.
Я чуть баклажаном не подавилась. Мужик участливо похлопал меня по спине.
- Ваша мама очаровательна. Настоящая хозяйка, - сказал он и погладил меня по тому месту, где когда-то давно находилась моя талия.
Честно? Мне хотелось опрокинуть стол и наорать на них обоих трехэтажным. Но я промолчала и изо всех сил пыталась вспомнить, где же я видела этого озабоченного типа? В этот момент мобильный загудел и заерзал по столу. Это был Сокол Гершевич.
- Романия, слушай, забыл тебя предупредить. Алексей, которого ты спасла на бензозаправке, должен приехать сегодня. Устрой его куда-нибудь, ладно? Всё. Уффф. Я тебя предупредил. Ну, как там Анна Борисовна?
- Да с ухажером резвится, Сокол Гершевич, - ответила я. - Все шлягеры шестидесятых с ним спели. На очереди - песни военных лет. Ждёмссс начала второго отделения. Приехали бы, послушали. Душа радуется, честное слово.
- Не язви, Романия. Мать у тебя одна. Научись с ней ладить, слышишь меня?
- Да. Это трудно, но я стараюсь.
- Старается она,- пробурчал Сокол.
Мама, покачала головой и отвернулась. Обиделась. А мужик вдруг улыбнулся и попросил: "Дайте-ка мне трубку, Романия."
Они с Соколом говорили о какой-то бурильной установке, которую Алексей привёз в Кронштадт. И в этот момент я его узнала.
- А, это вы, Алексей... - сказала я, пряча глаза. - Простите, не узнала вас.
- Да, Романия, это я. А вы так быстро забываете людей? Как у вас это получается?
- У меня плохая память на лица. Очень плохая. Да и вы были другой тогда, заросший, осунувшийся. Забываю, к сожалению, не быстро и не медленно. Как все, наверно.
- Вы замужем? - спросил он.
- Нет, - коротко ответила я.
- А свободны?
- А это для вас имеет значение?
- Вообще-то да. - Алексей серьёзно посмотрел на меня. - Знаете, я всё время думал о нашей встрече в придорожном кафе. Ведь я в юности рисовал себе в воображении картинку, как я спасаю красивую девушку и она в меня влюбляется. И вот картинка стала реальностью, только немного искажённой. В ней не я спасаю красивую женщину, а она меня. И не она в меня влюбилась, а я в неё. Но я счастлив, что познакомился с вами, Соколом Гершевичем и вашей очаровательной мамой. Анна Борисовна, не сердитесь на дочку. Она замечательная. Просто характер, видимо... кхм... сложный.
- Паршивый, вы хотели сказать? Что ж, это так, не поспоришь. Сама страдаю иногда. Ладно, - отмахнулась я, - хватит романтики, я ею, знаете, сыта по горло. Как вы себя чувствуете?
- Да я и забыл уже про этот приступ. Не беспокоит больше. Хотя... У меня бывает, что сердце будто останавливается на несколько секунд. Но это ерунда, правда ведь?
- Ерунда, - с улыбкой сказала я, глядя ему в глаза. - Каждый приступ - это угроза жизни, каждая временная остановка сердца может стать последней. А так, конечно ерунда. Ничто не вечно под луной, правда? И мы не вечны...
- Рома! - воскликнула мама. - Как ты можешь? Чёртова язва!
Я усмехнулась и, став серьёзной, продолжила, обращаясь к Алексею.
- Я бы посоветовала вам обратиться к врачу. А еще лучше, если вы прорвётесь на консультацию в какой-нибудь институт сердечно-сосудистой хирургии. Сейчас такую тахикардию успешно лечат. В Москве это Бакулевка, в Питере - не знаю. А приступ - он не спросит у вас разрешения, а просто начнётся. Может быть через год, может - через месяц, а может и через час. И хорошо, если не за рулём. Как из этого состояния выходить, вы теперь знаете. Но вагусный метод не всегда помогает, к сожалению. Так что... Извините, у меня в ночь поезд на Москву. Нужно собираться.
Алексей тепло попрощался с нами и ушёл. А я смотрела ему вслед и вдруг перед глазами опять пронеслись картинки.
... Забор, обнесённый колючей проволокой. Стройка. На стройке работают заключённые. Среди них - он, Алексей Воронов.
Потом эти выборы. Нет, это не мой Женька, который сын. Его не пропускают. И слава Богу! Нет, это другой Жень... Нет, всё!!!! Я о нём не хочу думать. Я завертела головой, пытаясь вытряхнуть из неё то, что сейчас увидела.
"Я желаю ему счастья в личной жизни, - пыталась себя убедить я. - Да! Пусть у той, что идет вместе с ним на выборы, в самый ответственный момент сломается каблук, и она упадёт на глазах у всех своих избирателей носом в лужу!"
Продолжение следует.