В конце, где нег томительных уют
И родника живительного ложе,
Шелка её трепещущие кожи,
Особый шик постели придают.
И манят вглубь её бездонных глаз,
Своим теплом и родинкой на шее,
А плоть, зарёй закатной пламенея,
В целебный сок Природы, и не раз.
О, Грешный Рай сверчков и голых стен,
Ты крик аорт и всхлип чуть слышный вен
В тиши ночной запущенного дома,
Где лишь диван в углу без боковин,
Да, растопить бы!.. низенький камин,
Но без конца - волшебная истома!..