Я сломлена, как будто карандаш.
Точить меня – бессмысленное дело.
Меня не обменяешь, не продашь,
И в пламя не подкинешь, что б горело.
Мой стержень пуст и стерся ластик в крошку,
Но помню, я была на высоте:
Мной рисовал художник понемножку,
Уверенно держа в своей руке.
Затем попала в руки я к поэту
И он чертил в блокноте по ночам
Стихи свои с восторгами к рассвету
И к моим светлым радужным очам.
Но с каждым разом гриф лишь только тоньше,
Однажды, надломившийся в руке.
Я просто деревяшечка, не больше.
И просто штрих в испорченной строке.