Он выругался.
Затушил сигарету,
Покрепче укутался в старый пиджак.
Он верил в успех, и,
Со странной идеей,
Он сжиться пытался...
Но как-то никак.
Дождь его видел,
Дождь бил его щёки,
И серое небо,
Что полно воды,
Смыло дороги,
Наполнив всю обувь
Сыростью ступавшей зимы.
Но мыслительный фактор,
Игнорируя хаос,
Аки слепой оптимист,
Разбирал все бумаги,
Что за год скопились,
Доведя себя до седин.
Человек понимал:
Давно он не молод.
Уже он не свеж,
А любимой не мил...
Но рот его старый не высказал слово,
Что тот хотел донести.
Он слово то помнил
Носил его всюду.
То клял, как врага,
То рьяно писал.
Тетради заполнены
Футуристическим чудом...
...но никто не признавал в нём талант.
Он шёл по обочине,
Грязной и серой,
Сквозь цепи машин
И немые ветра.
Он выглядел скверно,
Как с раной пантера,
Но повторял себе:
"Рад!"
Он идею преследовал.
Как глупо... Поэтом
Он видел себя
В своих старческих снах.
Но за годом шёл год:
А его не признали.
Время стучит:
"Пятьдесят!"
Полвека прожил,
Чего же добился?
Стихи? Или проза?
Роман написал?
Родные — голодные.
Ни дня не работал,
Твой талант никому не упал.
...
А я словно сижу
У лживой гадалки.
С шаром предсказаний в руке.
Сквозь время,
Сквозь место,
Сквозь бури пространства,
Я вижу себя в старике...