Не сдвинусь с места вот уж век, никак.
Предупреждая появленье моли,
Пора устроить небольшой сквозняк
И со стремянки влезть на антресоли.
Я окна распахну. И младший брат
Степного ветра расшалится в доме,
И шторы легкие чуть слышно зашуршат.
А я – наверх. В моих потёмках скромных,
На антресолях, – пауки и пыль,
Как символ прошлого и знак забвенья,
Где время превращает в сказку быль,
Разбросаны: мечты, восторг, сомненья;
Засвеченные негативы снов;
И список мной забытых обещаний;
Вязанки писем, вехи дневников –
Как вахтенный журнал былых скитаний;
Стихи; наброски скорою рукой;
Портрет в журнале (мелкое тщеславье);
Чета страстей, ушедших на покой;
Романа нерожденного заглавье;
Засушенная бабочка любви,
Наивной, безоглядной, безответной,
И на двоих нам было тридцать три…
(Я до секунды помню это лето);
Тепло руки и терпкая полынь;
И тарабарский слог степных наречий;
И трудный горький опыт: у стрелы
Предательства калёный наконечник;
Проникновение в людскую суть
(Без околичностей и эвфемизмов):
Есть "Человеки", их совсем чуть-чуть,
И несть числа у стаи "Организмов";
И ладан: "…хлеб насущный даждь нам днесь";
И звон колоколов, рассветом летним;
В другом углу, ты приглядись, вот здесь –
Прогорклый яд завистников и сплетниц;
И первый от реальности побег,
Ночной февральской вьюгой заметённый.
Post Factum наблюдение: был век
Серебряный, и был – посеребрённый.
Свидетельства побед или потерь
Верну в архив. «Ну что ж, неплохо» –
Скажу – «Всё было…». Запираю дверь,
И начинаю новую эпоху…