Отдыхает в ножнах шпага,
Звон монет, а в горле ком.
Позолоченная фляга,
До краёв полна вином.
В кабаке, печально лира
Менестрелю режет слух,
А похабная стихира,
Словно раненый петух
Наполняет хрипом душу.
И от этого всего
У пиита пухнут уши
И вздувается живот.
Разве можно это слушать,
Не игра, Бог знает что.
Это кваканье лягушек
И веселие шутов.
Шпагу вытащил из ножен
И вонзил в дубовый стол.
Тут же крикнул: Боже! Боже,
Дай им лучшую из зол.
Поднял руки над собою,
Сделал взмах, закрыл глаза.
И цветущею весною
Задышал кабацкий зал.
Нет покоя менестрелю
От бездарности вокруг.
У бедняг отвисла челюсть.
Как от рук исходит звук?
Менестрель вздохнул устало,
Жадно отхлебнул вина.
А мелодия звучала,
И цвела кругом весна.