***

По брусчатке истоптанной, по граниту и мрамору
По болоту иссохшему, по вкрапленной воде
Бредет утомленный улыбчивый странник
Навстречу к самому себе.
Обнимает его за шею непричесанный холод серого города,
То душит заботливо, то оберегает -
Шарф из ветра так близок, знаком.
Гордый городовой опилки от встреч сметает,
Убаюкивает скрежетом старых замков.
Кроме катышек на одежде,
В этом пространстве нет лишнего -
Даже вулкан из мусора похож на задумку дворника.
Остывший сквозь сито дождей пропущенный
Чай становится объектом ночной хроники.
И голос чей-то за кадром "Здравствуй, друг! И прощай"
Создает диалог с каждой встреченной линией.
Остывает на плитке кем-то пролитый черный чай,
И дожди омывают остатки прошлогоднего инея.