Я рисую стихи, как художники пишут картины.
Из палитры цветов, цвет для фона найду среди них,
Чтоб созревший сюжет из нейронной моей паутины,
Здесь, мазок за мазком, превратился в отточенный стих.
Из тетради, блокнота, любую пустую страницу
Превращу в белоснежный, и туго натянутый холст,
Чтобы мысль распластала там крылья чудесной Жар-птицей,
Чтоб простой, чёткий смысл, словно алый цветочек расцвёл.
Если ж в тесную клетку раскрашенный лист превратится,
Где нет в места, чтоб мысли взлететь и кружить.
Я её отпущу, свою редкую гостью, Жар-птицу,
Кто рождён был свободным, в неволе постылой не жить.
Непременно до всех все рисунки свои донести,
И с любым поделиться всем тем, что имею, хотя,
Понимаю прекрасно: К душе не пробившийся стих,
Есть, по сути своей, лишь рождённое мёртвым дитя.
Значит что-то не так, и таланта пока маловато.
Погорюю тайком, но не стану пенять небесам.
Белоснежен вновь холст, он не станет чёрным квадратом.
В глубине белизны мой читатель своё дорисует всё сам.