1
Я уповаю на Тебя,
мой Отче, возглашая "аve!"
когда архангелы трубя,
Тебя и чествуют, и славят.
Зовёт на гору чудный горн,
струятся облачные перья,
и отметаю всё , что вздорно,
отныне и вовек теперь я.
На горне искрой - солнца блик,
ликуя славит наш Израиль,
и локон ангельский, и лик,
в нём словно в зеркале играют.
Когда же мощью многих труб
взойдёт одажио природы,
оторопев слезу утру,
как волхв, вошедший в хлев при родах
младенца, чтобы крика гимн,
услышать и надежду в нем,
мы все приходим в мир нагими,
нагими , Отче, и уйдём.
Вот потому и подпеваю
журчанью вод, цикады треску,
вот потому и уповаю,
что я когда-нибудь воскресну.
2
Прости, я простираю руки,
ищу тебя, но я ловлю,
лишь эти долы, эти реки,
о, как же я тебя люблю!
Прости мне прегрешений мелочь,
которая бренчит в мошне,
возьму ли я кусочек мела
и становясь ещё смешней,
на камне напишу молитву,
слагая вкривь и вкось слова,
на прочной шкуре монолита
застывшей лавы. Не нова
моя отчаянная просьба,
но ведь я всё равно умру,
а вот остаться среди роз бы
в саду , чтоб пахнуть по утру.
Чтоб лепестками прикасаться
к губам еврейки кареокой,
чтоб жить хотя бы в теле пса,
душой безмерно одинокой.
3.
Что мне сетовать на сети,
если тянут вниз грузила,
Отче, дух ты мой насытил,
телу - гладом пригрозил.
Мне о ноги бьются рыбы,
я твой раб -и не ропщу,
эти рыбы словно глыбы,
утопая, сеть тащу.
Да, пусты мои корзины,
отпусти, не погуби!
рыбы плещут , рты разинув,
проглотить меня дабы.
Я для них червяк -и только,
лишь наживка на крючке,
им не жаль меня нисколько,
если сгину я в реке.
Неужели ты их ловишь,
на мою , мой Отче, плоть,
чтоб взглянуть на жар сокровищ
чешуи, потопишь плот?
Лучше буду без улова,
лучше сети -на корягах
я оставлю - но иного
не сумею накарябать
слова. Знаю испытанье
ты не даром мне послал,
на песке пишу посланье,
вновь тебя за это славя.
Хоть и наги мои ноги,
ты их вынул из сетей,
чтоб запутаться немного,
надо в этой суете!
4.
Молитва тамплиера
Посмотри на врагов моих, как много их, и какою лютою ненавистью они ненавидят меня.
Из псалма Давида , 24.
Пусть многочисленны флаги врагов,
влага во фляге-звонче подков,
вон чё творит , иссушая самум,
вырвать из рук порываясь суму.
Сам я не справлюсь, Господь, помоги,
стремя , как время, у самой ноги,
волосы по ветру - быстрым ручьём,
ну а навстречу -сплошь варначье!
Губы иссохшие песней смочу,
этот псалом посвящаю мечу.
Пусть воссияет хрустальным крестом.
Где ты Изольда? Я твой Тристан.
В поле трестою льняною -знамёна,
словно солома. На небе -знаменье.
Саблей кривой сарацина - комета.
В бой за Христа! Мы сыны Камелота.
Лотом измерь, о Господь, наши души,
выбросив тлен галеона на сушу,
вольной волной растащи черепки,
я направляюсь к тебе через Кипр.
Пусть нас несёт словно песня волна,
только отчалим от пляжей Ларнаки,
здесь иль в Париже мы ляжем костьми,
Господи, ты нас избавь ото тьмы!
5.
Я видел пса -его ломало
в предсмертных корчах за селом
от порчи. Но в ночи лиманной
внезапно просиял псалом.
Как будто вышел свет из грязи,
иль запылал соломы стог,
слова явились в небе разом
и я их чётко видеть мог.
Не чётки пальцами мозоля,
а словно песня вдалеке,
того, кто партитурой поля,
шёл по дороге налегке.
То был минор многоголосый
он строил терции , как мог,
быть может зек томился лысый,
а, может, маялся Ван-Гог,
кистями тупо холст елозя,
чтоб воссиял его подсолнух,
казалось то свистят полозья,
или расхныкался пацан.
Но пса скулёж, но вой волчёнка,
он был во мне , а не во вне,
и вот ведь суть, что в общем в чём -то
я был тем псом вдвойне, втройне.
Так на войне бывает тихо,
когда уже закончен бой,
лишь ходики на стенке тикают
да ясно слышен бабий вой.
И ясно - ты –хозяин пса
лежишь в гробу под образами.
На лбу бумажка-эта самая…
Вдова умытая слезами.
И то не порча и не сглаз,
а восхожденье в беспредельность,
в последний раз, как в первый раз,
в иконном храмовом пределе.
Чтоб пёс не выл-в бочину вилы...
И Космос как тут не выпендри...-
лишь собачонка Баскервили,
пристреленная сэром Генри.
Хвостом вилять? На волю душу,
когда уже металл меж рёбер,
ты не мечись, а только слушай,
молитва прозвучит, как Вебер*,
как Бах густейшего замеса,
как ла-ла-ла у Риголетто,
как подвыванья Радомеса
мимо аккордов и либретто.
* Имеется в виду автор рок-оперы "Иисус Христос суперзвезда".