Он текст творил в слова.
Он пел о смерти и свободе.
Из- мертвых букв, -под мертвого пера,
он песни строил,
в голос при народе.
Он ритм печатал будто громы.
На марше сотней звуков, обертонов.
Не спел открыто нам тогда,
кто были, будем, есть
и даже значим что мы.
Ушел.
А мы горланим, сразу, только вышли.
Сидеть бы нам в тиши угла,
да и к теплу, желательно поближе.
Но нет.
Блестят слова в ушах, дразня сердца.
Нам кажется, от слов мы стали выше.
Уже и он, теперь нам вровень стал.
И даже может быть,
наверное, чуть-чуть пониже.