Мысль выстилалась красочным ковром,
Но, видимо, от этого устала,
И потому совсем прозрачной стала,
Спит невидимкой на листе пустом.
Где красок взять? Не вижу я зари.
В закате? Мне того совсем не видно.
В чащобе леса? В глубине реки?
Всё-всё на том ковре. Ах, как обидно.
Быть может, мне порыться в лоне чувств?
Всё выплакано, отдано уж слогу.
Остался Космос, кажется, не пуст.
Взять у него тех красок что ль немного?
Окрасить мысль мерцаньем звёзд в ночи
И голубым холодным лунным светом,
Огнём вселенским пламенной свечи
Летящей и сгорающей кометы?
Туманностью осколков твёрдой плоти-
Остатками планет былых и звёзд?
Но взрывы, те подобны его рвоте.
Узором радостным созвездий? Он не прост.
Любуясь светом огненных светил,
Возьму дыхание его живое,
А льдом тех звёзд, чей пламень уж остыл,
Я мысль остановлю, её усилив втрое.
Созвездия в космической степи
Вблизи дороги - млечности туманной,
Не сможете вы на неё сойти,
А я смогу своею мыслью странной.
Вот я глаза закрыла и бреду
В туннели звёздном, здесь не оступиться,
И словно кто-то гладит… Как в бреду.
Крыло большое неземное птицы.
Орёл огромный взвился над тропой,
Глаза горят, играют это - звёзды,
А голос, что во мне, кричит: - ПОСТОЙ!
Но мир вокруг, он мной ещё не познан.
Вот пробежала тёмная Лисичка,
Задев хвостом белеющий хитон,
И мордочкой своею симпатичной
Чуть повела. Охотник? Где же он?
Но тот был впереди, готовил лук и стрелы,
И путь теперь лежал меж звёзд к нему,
А Змееносец яд сбирал умело,
Не до меня теперь было ему.
Раздался крик. Вот Лебедь тянет шею,
Схватить пытается меня, ту изогнув.
Он чёрен сам, и только глаз краснеет,
И золотится в темноте открытый клюв.
Глаз – Кокон смотрит, что-то выжидая,
И я спешу, иду быстрей вперёд.
Как Ящерица звёзды убегают,
И тёмною Змеёй туманность вверх ползёт.
Поодаль дремлет тихая Лагуна,
Как в колыбели спят скопленья звёзд.
Трифид – скалой. Вселенский ветер дунул.
Чрез чёрную дыру лежит в тумане мост.
Звёзд мириады убегают в бесконечность,
Но дыры черные в Стрельце, те – не шуты
А за пределами Вселенная и Вечность,
В них мысль теряется в отсутствии тропы.