Дверь скошена, в избушке ветхой мрак,
Сушенные гирлянды трав пахучих,
На лавке черный с проседью кошак,
Такой же, как колдун его дремучий.
Не помнят оба, сколько слезных дел
Затеяли для сирого народа,
Но ведают, что близится предел
И силы убывают год от года.
В окно, по ставням ворон постучал,
Хромой вещун - стеклянные глазища.
Прокаркал хрипло, словно проворчал:
"Вставайте, будет весть, червячья пища!"
"Я в хутор залетал на склоне дня,
Я диво видел, в красных сарафанах
Три девицы гадали у ручья
О суженных, единственных, желанных!
И вот мой сказ, что с полною луной,
В обличии мирян холеных кряду,
Мы их тела отправим в мир иной,
А души заберем себе в усладу!"
Крылом забравшись в глиняный горшок,
На свет извлек бесовское лекарство
И дунув на зеленый порошок,
Явил в ночи трех отроков прекрасных!
Под вой волков и уханье сыча,
Приняв к сердцам жестокое решенье,
Отправились на хутор у ручья,
Гонимые нечистым предвкушеньем.
Прошли погост под отблески луны,
Соврал пернатый, девицы исчезли,
Но вскрылись вдруг могильные холмы
И ведьмовы когтища к ним полезли!
Судите, кто заведомо сильней,
Мудрее кто, кто выше или меньше?
Сожрали упыри нетопырей,
Как впрочем поступают сотни женщин!
Я в праве дать всего один совет: -
"Господне наказание не ново,
А жрать других и прочий сивый бред -
Извечный сказ, про яму для другого!"
18.09.2016г.