Создаю тебя. Нянчу каплю-бога,
и в ладони пестую - в колыбели.
Долгожданен, выласкан, облюбован,
в мир земной вмещаешься еле-еле.
По утру, за сонною акварелью,
у тебя внутри оживают лица
и стараясь просто расти – стареют,
приучаясь мучиться и молиться.
Мир большой любуется с небосклона:
на холсте живое гораздо ярче,
постигает истину изумлённо -
что теперь не он уже настоящий.