Чем ближе к старости подкатывает время,
Тем больше прошлое долбится дятлом в темя.
И шестилетним вижу я себя парнишкой,
Входящим робко в дверь.И с папочкой под мышкой.
А там-рисунки.Корабли и самолёты.
Листы,не знавшие и вовсе переплёта.
Так сотни мальчиков и до меня сюда входили.
И те же запахи меня сперва ошеломили.
А пахло остро,не знакомо и тревожно,
А пахло-всем подряд,чем только можно.
С порога в нос шибал душок столярный клея,
Что в бане водяной пыхтел,на плитке млея.
Олифа-из ведёрка добавляла аромата,
На запахи ещё-эмаль весьма богата.
Вот-память ощущенья моего.
Потом мне стало уж не до того.
Там были стеллажи,на них-фигуры.
Где-гипс,где-муляжи живой натуры.
И,издававший звуки кастаньет,
С издёвкой скалился в углу скелет.
Его немного поначалу я боялся,
Потом,со временем,-нисколько не стеснялся.
И рисовал его-и в сборе,и поврозь.
Таких рисунков много набралось.
У стенки натюрморты красовались,
Ребята рисованьем занимались.
В шкафу был закреплён за мною ящик,
По росту и объёму подходящий.
Владимир Павлович Бобров стал мной повелевать,
Чтоб из меня в конце-концов художника создать.