Поэму-роман я решил написать
и так, чтоб без смерти героя.
Но классики взвыли, обложили в мать...
Пришли разноликой толпою.
По рангу первейшим воскликнул Шекспир:
«Смотрите, друзья, на урода!
Я смерти жестокой устраивал пир:
Ромео с Джульеттой на пьесе пришил,
а мавр Дездемону за горло душил...»
«Повесить!» – сказал Квазимодо.
От Пушкина тенью метнулись одной
Руслан и младая Людмила:
«В Днепре, как Рогдая, сокрыть под водой,
там будет писаке могила!»
А Гоголь словами Тараса язвил,
от злости корявились руки:
«Я тем и прибью, чем отец породил!» –
снимая с намереньем брюки.
Игрок Достоевский манил в казино,
чтоб там за рулеткой поладить.
И тут я заметил по тени в трюмо:
Раскольников движется сзади...
У гроба поплачут, покойник-то нов,
а после некрОлог сюжетом:
«Убит топором господин Моргунов,
он был добродушным поэтом!»
***