Ты был в стихах нежнее, я грубее.
Ты к классике стремился, а я нет.
Твои все вирши - в философии ответ,
А я был ближе к Духу, что сильнее.
В.Осипов
Пора быть гордым
Дорогая, хватит, я устал
Мучиться, ревновать, злиться,
Сердить тебя, самому сердиться-
Совсем мизантропом стал.
Устал вырывать ласку
Твоих неуступчивых губ.
Не верить, что слишком я глуп
Просить носить тебя маску.
Устал не спать по ночам,
Вспоминая дневные обиды.
Придумывать мщения виды,
Слать проклятья коварным очам.
Устал пить вино от тоски
С друзьями и в одиночку.
Пора где-то ставить точку-
Законы природы жестки.
Без пламени – едкий дым.
Не любишь – и ну всё к чёрту!
Иду остригать чёлку,
Пора снова быть молодым.
Я вижу тебя
Я вижу тебя, и колотится сердце,
Я вижу тебя, и пьянеет душа.
Смотрю на тебя, но всё же не верится,
Что можно смотреть. Как же ты хороша!
Что можно с тобой говорить мне свободно,
Густые ресницы твои целовать.
Горячей рукой трогать кожу холодную,
Овал дорогого лица изучать.
Что губы прохладные не безответны,
Что рядом со мной испытаешь восторг.
Всё кажется мне, что не слишком приметный,
Я ласки украл, как бессовестный вор.
Или как нищий дрожащей рукою
От пиршества пышного вырвал кусок.
От мысли такой нет в душе мне покоя,
Она – как внутри раскалённый песок.
Но вижу тебя, и вновь сердце колотится,
Смотрю на тебя – пламенеет душа!
И чувствую: счастье былое воротится.
Ты – радость моя! О, как ты хороша!
Демон
Холодный, гордый и надменный
На мир взирает молча он,
И не встревожит сердце демона
Ни звонкий смех, ни тяжкий стон.
Из прихоти для развлеченья
Сокрытый маской в круг людской
Вступает и без сожаленья
Он разрушает их покой.
Захочет от чрезмерной скуки:
Приветлив, ласков и умён
И, женщинам целуя руки,
Казаться может, что влюблён.
Но холод замогильной стужи
Сквозит из всех его щелей
И оставляет в душах ужас
С ним прикоснувшихся людей.
А ты коришь меня, не зная,
Я сам того признать не рад,
Что изгнанный с земного рая
Злой демон – то мой кровный брат.
Мама
Мама! Мама дорогая, здравствуй!
Ну, конечно, это блудный я.
Всю неделю надо мною властвуй,
Вырвался из плена бытия.
Ты не плачь, родимая, не надо!
Видишь, я перед тобой здоров.
В шубе, как медведь и зоосада
И пока чуждаюсь докторов.
Старенькая, ты всё также топчешь
В тесной кухне краску половиц.
Ласково с внучатами лопочешь,
Отмывая грязь с чумазых лиц.
Не лице такие же морщинки,
Под платочком прядь седых волос,
А в глазах прозрачные слезинки
И опять дрожит в тревоге нос.
Пироги румяные с капустой
Прямо с сковородки подавай!
А наливки необычно вкусны,
Ты себе полнее наливай.
Ты прости, любимая, что редко
Я пишу. Дела. Всю жизнь дела.
Всё спешил и вдруг тропинок сетка
Не туда куда-то завела.
А была широкая дорога
И вдруг сбился. В формах бытия
Всё плутал и понял: понемногу
Отрывался корнем от тебя.
Ну, поплачь, поплачь, моя родная!
Капель слёз растопит в сердце лёд.
И душа моя опять оттает,
И всё лишнее, наносное уйдёт.
Цыгане
Пообещала мне цыганка
Пред уберечь от многих бед
И быстро скрылась, хулиганка,
Лишив всех денег на обед.
Но на гадалку не в обиде
За краткий вынужденный пост-
Я смысл её речей увидел:
С любой судьбой будь горд и прост.
Загадочный народ цыгане…
Их тайн нам не дано понять.
На песни, ссоры в шумном стане
Мы можем только попенять.
Машиной сменены повозки-
Эпохой требуемый жест.
В своей одежде яркой, броской
Приезд цыган, как шок тех мест.
Что птицы в говорливой стае
Живут, кочуют где хотят.
Заборов им нельзя поставить-
Они вспорхнут и улетят.
Мне мама часто говорила
За смугловатый цвет лица:
«Тебя цыганка обронила,
Ты в таборе увидел свет».
И, очевидно, в каждой шутке
Хоть доля истинного есть.
Как тянет иногда в попутке,
Забросив все дела, присесть.
Но никуда не уезжаешь,
А просто валишься в кювет.
Следишь с тоской за птичьей стаей,
Да чтишь цыганку за совет.
Безумец
Природа плачет каплями дождя,
Печально хмурится листом осенним,
И улыбается лучом весенним,
Смеётся звонким голосом ручья.
И всё живое гармонично в ней:
Покров колючий густо хвойной ели,
Весёлых птиц не молкнущие трели,
Летящий пух высоких тополей.
Лишь только неразумное дитя
Вокруг себя ломает, рубит, гложет
И хочет всё живое уничтожить,
Меньших своих собратьев, не щадя.
Среди лесов образовал пустыни,
Отраву выливает в гладь реки.
А с неба всем законам вопреки
Спускается радиоактивный иней.
Но, убивая собственную мать
Для мелких благ, минутного покоя,
Безумца начинает беспокоить,
Что он в мученьях будет умирать.
Случайная встреча
Идёт по улице с клюкой,
Суровым взглядом не блуждает.
Упрямо сомкнут рот сухой,
Рука нить бус перебирает.
Не отыскать следы страстей
Под строгим обликом аскета.
Возможно, не известны ей
Ни вкус вина, ни стих поэта.
Какой-то скучный человек
Глядит ей вслед, прикрывшись кружкой,
И хриплым голосом изрек:
«Желаю здравствовать, подружка!
Да, признаю, почти – святая,
Божественной печати вид.
И я ещё не инвалид –
Креплюсь, пока не умираю.
Конечно, я опять не прав
За вид сегодня непристойный.
Ты ж в вечность шествуешь достойно,
Все соки у меня забрав».
Ничто: ни речь, ни человек
Её вниманья не коснулось.
Лишь бусы изменили бег
И к прошлому не обернулась.
Свобода
Свою свободу не отдам
В часы разгула и печали.
Не обменяю, не продам,
Каких бы благ не обещали.
И если сладкая любовь
В раба любимой превратила,
То источая раной кровь,
Скажу: «Прощай!» я деве милой.
Уйду в туманы, пусть люблю
И в снах к ней простираю руки.
Уж лучше я себя сгублю,
Но не стерплю холопа муки.
Опять сегодня одинок
И отвернулся светлый Боже.
Всё ж не молю у чьих-то ног:
Свобода сытости дороже!
Туманы, солнце и вода
Врачуют раны и невзгоды.
Прошу, смелее господа,
Испить со мной глоток свободы!
Спокойней, сердце
Спокойней, сердце! И поверь:
Терзать тебя я перестану,
Число ошибок и потерь
Отныне умножать не стану.
Отсортирую книжки вновь,
Оставлю про Христа и Будду,
А те романы, где любовь,
Раздам глупцам, а текст забуду.
Придя домой, задраю дверь-
Покой для размышлений нужен.
Для формы тела я как зверь,
Водичку буду пить на ужин.
А утром рано - бег трусцой
В тени задумчивого парка.
А встречу милое лицо,
Внутри ни холодно, ни жарко.
Ну, что-то бесконечен день!
В ушах рефрен весь вечер скучный:
«Мальчишка, это ж дребедень!
Несчастный, но не равнодушный.
Родник
Подчас случается в дороге:
От жажды головой поник,
Но вдруг = живительный родник
И силу обретают ноги.
Оставшийся немалый путь
Уже не кажется тяжёлым.
Вновь слышишь песню птиц весёлых
М вновь свободно дышит грудь.
Вот так и в жизненном пути:
Порой испытываешь муку,
Но кто-то в помощь тянет руку
И вам уже легко идти.
На склоне лет забыта боль,
Всё чаще думаешь о вечном,
Но тот родник – рука навстречу
Живёт в тебе, всегда с тобой.
Тик – так
Заноет без причин душа
И по ночам уже не спится.
Скрепят тоскливо половицы,
А на стене, чеканя шаг,
Хромает время не спеша.
Пятном угрюмый циферблат,
Бесстрастный глаз в тревожном мире.
Колёсики под грузом гири
Стрекочут с маятником в лад,
Беспечно стрелочки кружат.
Часы: «Тик – так! Пока – не прах
Крутись прибитый к чьей-то стенке.
Дозволено менять оттенки,
Кривить гримасы на губах,
И ждать, когда ж наступит крах.
А если вольная душа
С подобной долей не смирится?
Сорвись! Взлети, паря, как птица!
Или законы все круша,
Рвись в демоны! Тик – так! Решай.
А равнодушная судьба
Не подбодрит и не подскажет,
Но за ошибки зло накажет.
Уже рассвет! Итак, борьба
Иль жизнь довольного раба?»
Красная шапочка
Милая девочка! Девочка страстная!
Что же мне делать теперь?
Встреча: принцесса, принцесса прекрасная
И старый волк, хищный зверь.
Ты не истерзана бурями снежными,
Нет ни наград, ни потерь.
Губы и щёки - бутонами нежными
Я гимн пою – ты не верь.
Вслушайся в звуки, душа безмятежная:
В песню вплетён волчий вой.
Когти прикрыты, инстинкты же прежние-
Дверь в свою душу прикрой.
Чтобы спастись, торопись к своей бабушке-
Там тебя ждёт лесоруб!
Он через год будет петь сыну «Ладушки»,
Сняв аромат с нежных губ.
Из ожиданий знай, многое сбудется,
Будешь детишек рожать.
И встреча с бродягою скоро забудется-
Мне ж лучше всего убежать.
Смысл жития
Жизнь скоротечна. Финиш - старость.
Старик вздыхает: «Что ж осталось
От всех трудов, волнений, мук?»
Пакет уже ненужных денег,
Камней с пригоршню, старый веник
И где-то незнакомый внук.
Наследник умершего брата.
И говорят: «Ума палата,
Красив, учён, любимец дам».
Живи подольше, мальчик милый!
За крестик над моей могилой
Всё золото тебе отдам.
Жилец коморки утром рано
Разбужен срочной телеграммой-
Глашатаем внезапных бед:
«Скончался родственник ваш старый.
Все деньги, дом и скарб немалый
Завещан вам. Его сосед».
Вот удача, так удача!
Куплю. Квартиру, тачку, дачу-
Как удружил мне старый хрыч!
Да, жизнь по-своему чудесна!
Зову друзей, подруг прелестных-
С меня положен магарыч.
На кладбище – покой. Средь плит
Лишь птичья трель порой звенит
У неухоженной могилы,
Заросшей пышною травой
Сосед качает головой:
«Забыл про крест твой мальчик милый».
Предсказатель
Я – предсказатель! В линиях ладони
Смогу узнать все тайны бытия
С рождения на свет и до агоний.
Ладонь – письмо. Мы с азбукой друзья.
Читая, как по книге вижу я
Куда несутся жизни кони.
Мой дар – оброк. Лицо – под маской.
Мзда внесена – указываю срок
Падений, взлётов, перетряски-
Всё то, что уготовил рок.
Я – предсказатель, не пророк,
Вещая, не сгущаю краски.
Оброк тяжёл! Я – беспристрастен,
Бубня про чью-либо судьбу.
Чеканя по слогам бесстрастен:
Предвижу всё, помочь – не помогу.
И не вещать я не могу
И изменить судьбу не властен.
Не вскрыть письмо судьбы опасно
И всё же с ней поспорил раз:
Плыл лебедь белый и прекрасный
Навстречу грёзам. Мой отказ
Сберёг покой невинных глаз
И слёзы не лились напрасно.
Я смертен, как и все. Ладони
Для предсказаний Пифии не дам.
И Пифия моей судьбы не тронет:
Как мчались, так и мчатся кони.
Куда? Зачем? Узнаю там
На предпоследнем перегоне.
Реплика со стороны
Не знать, не видеть, не любить
В объятьях каменного града.
Одной страдать, яд молча пить
Душа отравленная рада.
Не слышать скрипа колеса
Многострадальной бренной жизни,
Когда хмельные голоса
Поют хулу своей отчизне.
Когда приятель чуть не брат
До гроба в верности клянётся
И, направляя прямо в ад,
Довольный, криво ухмыльнётся.
И только скрасят твой конец
Всё очищающие звуки:
«Мой милый, дедушка, отец!»
И чисто дружеские руки.
Не знать, не видеть, не любить
В объятьях каменного града.
Лишь верность близким сохранить
Душа измученная рада.
Читая Шекспира
Взяв череп за беззубый рот,
Расстроен Гамлет был до колик.
Где прах того, что звался Йорик?-
Включён в земной круговорот.
Не рвите струны, милый принц.
И Жизнь и Смерть Творцу послушны,
К судьбе конкретной равнодушны-
У подданных не помнят лиц.
Бездумно Жизнь бросает шанс-
Смерть тут же вводит шанс в рулетку.
Плохим бросок был или метким-
Не главный для игры нюанс.
Ложатся карты на сукно…
Смерть пальцем в книге выверяет
И проигравших выдворяет
Без гнева, зла – ей всё равно.
Здесь слышан смех, там чей-то плач.
Беспечна Жизнь, Смерть жертву ищет,
Готовит выигравшим пищу-
Смерть больше повар, чем палач.
Вновь Рок-крупье бросает кость,
Тасует карты, шар меняет,
Что ничего не изменяет-
Не засидится долго гость.
И бесконечен Жизни бег-
Приходят и уходят люди,
Дымятся кушанья на блюде
И плавно век сменяет век.
Молитва бомжа
О, Матерь Божья! Пресвятая Дева!
Душа скорбит и постепенно стынет
Среди людей, но словно средь пустыни,
Молю Тебя: мне подскажи, что делать.
Узнал с пелёнок: грешен от рождения
Грехом родительским и незнакомых предков.
И радовался пище из объедков,
Чтоб жить. И выжил с Божья дозволенья.
И жалости людской, не слишком нарушая
Тех заповедей, что Господь оставил,
Не убивал, не крал ( вот разве, что лукавил ),
Не ожидая, как награды, Рая.
Жизнь иногда проказница большая:
И в испытанье иль другим в науку
Дала мне в спутники породистую суку,
Найти любимую возможности лишая.
Насытив страсти, плотские желанья,
И право жить в других, не признавая,
Та сука злобно, беспрерывно лает,
И я не вынес Божья наказанья.
Порвал все путы, что был к ней привязан:
Ну, не рычать же на людей с ней в паре.
Искал спасенья в водочном угаре,
Своим падением я суке той обязан.
Давно невыносима жизнь изгоя!
Мой крест тяжёл и не видна дорога.
Прошу, Мария, у тебя и Бога
Уж если не любви, то хоть покоя.
Неподсудны
Закрылась горькою усмешкой,
Но я успел взглянуть в глаза
И ужаснулся. Рассказал
Твой взгляд о боли, о насмешках.
О море затаённых слёз
И о дурмане сладких грёз.
Свой взгляд неловкий, виноватый
Мне удалось не отвести,
Но не удастся мне спасти
Заблудшую сестру иль брата:
Рождённый в рабстве – вечный раб
С судьбою спорить слишком слаб.
Свой крест приходится нести,
Путей судьбы не понимая.
Тебя за плечи обнимая,
Лишь обо дном прошу: «Прости!
И пусть несчастны ты и я,
Но не подсудны. Бог – судья!»
Для О.В.
И стучится в окно неожиданно осень,
В хлябь раскисших дорог полетел жёлтый лист.
Чуть замедлить свой бег у судьбы мы не спросим-
Наши песни давно отыграл гитарист.
Моросит мелкий дождь на безлюдной аллее,
Не спешу уходить от поникших берёз.
Я давно фаталист, но сегодня жалею,
Что причиною был неоправданных слёз.
Пусть ушло навсегда буйство знойного лета,
На осеннем ветру шум дождя и покой.
И продрогшей рукой моё сердце согрето.
Я люблю этот мир, мне не нужен другой.
Осенний день
Камин и пунш – хандры примета
Уже давно не греют кровь.
Но в хмурый вечер запах лета
Заставил сердце биться вновь.
Вновь чёлн бежит под скрип уключин
И волн неторопливых плеск,
А вечер тих, почти беззвучен
И полон тайн прибрежный лес.
Раздвинув облака украдкой,
Луна глядит через вуаль.
И мир – волшебная загадка,
Зовёт с собой куда-то вдаль.
Вода блестит при лунном свете,
Вокруг простор и нет полос.
Лицо ласкает встречный ветер
И треплет прядь её волос.
Летим с Судьбой на встречу смело…
Но кратким был тот чудный взлёт:
Любовь прошла, жизнь пролетела,
И лишь душа чего-то ждёт.
Сегодня дождь, хандра, диета,
И, кажется, застыла кровь.
Но где-то рядом бродит лето
И с ним надежда и любовь.
Каюсь
Работаю, пью водку, улыбаюсь,
Злословлю, мучаюсь, порой даю совет.
А по ночам в душе безмолвно каюсь:
Я – грешник и прощения мне нет.
Не вижу ль, как гнетущей чередою
Бредут болящие, бездомные с сумой,
Но будут успокоенные мною –
Я слишком берегу свой призрачный покой.
Грабёж, насилие, стрекочут автоматы,
Забыты совесть, честь и меркнет белый свет.
Но средь убитых рыцарей меня ты
И не ищи. Во мне геройства нет.
Взяв за руку тебя, преображаюсь,
Отбрасывая тяжесть долгих лет.
Но протрезвев, вновь безутешно каюсь
За множество со мной идущих бед.
И всё ж с тобой я становлюсь сильнее,
Мне легче груз своих грехов нести.
И сердцу хочется быть чуточку добрее.
Прощания мне нет, но ты меня прости.
Ветеран
О, господа и дамы, не сердитесь,
Что ваш досуг невольно беспокою.
Кому неловко, просто отвернитесь
Или пройдите дальней стороною.
Слуга Отечества – храню его награды:
Пустой рукав и на груди две раны.
Других отличий мне уже не надо,
Салют почётный, вроде, ещё рано.
В увечном теле ран души не видно.
Молю Всевышнего: о них ни слова маме.
Ей было б неприятно и обидно,
За что её любимец в сточной яме.
Кто может, господа, поторопитесь
В обмен на пятаки один секрет открою:
Несчастий на пути не сторонитесь,
Свою судьбу не подменить другою.
Спасибо, господа, достаточно участья!
Иду в свой мир, где все сердца разбиты.
Пусть в вашем мире будет больше счастья,
Никто не позабыт, ничто не позабыто.
Напутствие
Судьбе всецело доверяя,
Потери не считай. Теряя,
Надейся: Счастье всё же будет-
В тень отойдут чужие люди.
И в некий долгожданный миг
Появится прекрасный лик,
Немного грустные глаза.
И пусть вокруг гремит гроза.
Бурля, беснуется поток,
Смывая почву из-под ног.
В твоей руке её рука,
Душа ликует, жизнь легка.
И так иди, люби и верь
До новых впереди потерь.
P.S. Прошу Вас, читатели, кто знал этого доктора, тому могу
передать сборник его стихов.
И как послесловие:
Я прочитал твои стихи
И понял - мы с тобой похожи.
И жаль, что в пору помоложе,
Я не вещал с тобою визави.
Тел. 8-916-9139641 В.Осипов