В дорожке – утро, да ниплеч,
и мавка предлагала смолкнуть,
она прибрала ночь в столе
и камень прикатила жёлтый,
по небу шла –
вдоль кромки туч
грудилась двоицей медведей,
перемещалась за версту,
играя в солнечные жерди.
И светом день заволокло,
и морду подымает с полу
взволнованный домашний кот,
и смотрит из травы подсолнух –
с нечистой силою не то,
вошла – как будто божье село
в побеги, в листья,
прямо в дом –
полуденица, или нежиль.
Она со мною говорит –
катнёт хлебок на стол свободный
и смотрит в блюдце до зари
на все пропущенные годы,
и собирается потом
обратно на прогулку к мертвым,
и кот, почуяв солнце, бьёт хвостом –
боится сумки с камнем жёлтым.