I
Южнорусская степь без конца и без края,
Далеко пулеметный разливистый гул,
Лишь влюбленная пара, от страсти сгорая,
Соловьями щебечут в охряном стогу.
Парень тихо поет: “мы бродяги без роду…
Ну и что же с того… я силен, ты горда.
В нежной песне ценю я тебя и свободу,
Что на грешной земле никому не отдам.
Будет так, как решил: не сломает мой норов
Даже лютая смута… везде свет мне бел,
Но тебе здесь опасно… езжай-ка ты в город,
Ну а сам я попозже приеду к тебе.
Припев:
Месяц пал во мрак, как в кошель алтын,
Звон ли голос ли опечалил весь:
Мыслит девушка: “аль не любишь ты,
Ну а, может быть, где другая есть?
Ладно, съеду я в даль постылую,
Чтоб уют сыскать в камней поприще,
Но услышу ли песню милую,
Хоть когда-нибудь, хоть разок еще?”
II
Город ранних двадцатых – не жизнь там, а пытка,
А особо одной: голод, хамство, враньё…
Бедный угол, свеча, от знакомых открытка,
И девчонка, рыдая, читает ее:
“Ты устроилась там? нам то слышать отрадно.
Успокоили мать, мол, белугой не вой,
А у нас – как всегда… всё спокойно да ладно,
Только голодно чуть… ну так что ж, не впервой.
Да, а милый-то твой, с кем встречались под кленом,
Сгинул он, али нет – всё одно без креста…
Стал свирепым, как черт, аж подался к зеленым,
Всё буянил, стрелял, песни петь перестал”.
Припев:
“Али грабил ты, аль разбойничал,
Пулеметный рык испуская в ночь,
Сердце выпила злость покойничья,
Оттого ему, видно петь невмочь.
Но не верю я в весть постылую,
Ты вернись живым… нам беда не путь…
Ах, услышу ли песню милую,
Хоть разок еще, хоть когда-нибудь?...”
III
Месяц, два ли минуло – для песни не важно,
Но вернулся певец к милой на огонек,
И запел ей опять горячо и отважно,
Про войну, про крестьян ей всю правду изрек.
Что, мол, с зеленью был, потому как за дело
Клали жизни они в том неравном бою:
Чтобы Русь с голодухи себя не поела,
И чтоб воля, как рожь, пела в родном краю.
Что там любят его, а письмо по заказу,
Что анархии быть, надо лишь подождать…
А убил ли кого – он ответил не сразу,
Лишь сказал: “слог - сильней”, и запел ей опять:
Припев
“Я таков, как был в той степной дали,
Только жарче слог, будто угли ем,
Пулеметный рык – это песня лишь,
Ну а пули все – ноты круглые.
Что ты взбрендила, малахольная?
Есть лишь ты и Русь, что зову судьбой,
А тачанка – то воля вольная,
Что теперь, мой друг, разделю с тобой”