I
Темнота, не видать ни зги,
Смерчень сдул позолоту с ризниц,
Чтоб срубала старуха-гибь
Косью злой наших воев жизни:
Подбираясь в один прыжок,
Тушит пламь прахом вьюжной пыли –
Огнь оставил на мре ожог,
Но мертва вновь умреть не в силе.
И решил кое-кто текать…
Ак плотва, вспряв чешуйный глянец,
Льдом трясется Жива река,
Но побьем вас, с бережий сранив.
Войско свинское, пёс ваш глуп,
Что на ведрах нам рожки козьи? [1]
Ако ерш, что поднял иглу,
Пику вздыбив, проткнем насквозь их!
Пусть мы рыба, да не карась,
Что в жаровне лежит, облущен:
Где застанет кого стара –
Там другие ответят пуще.
II
Кто упал – погрустим об нем,
Помня: нет за чертою павших –
Так пел Вышень, дыша огнем,
Огни битвы в себя вобравши.
Пламя мало, да горячо,
И язык подымает снова,
Что для недруга станет мчом,
А за друга замолвит слово.
Такова вся душа Руси:
Бьет врага, а собрату рада:
Гибь на гибь, а на силу – силь,
А на лживый навет – лишь правда.
Ради дома свого, жены,
Брат, руби обод вражей крепи –
Пусть мы сварой обожжены,
В затхле сей став волков свирепей –
Смерть задохнет, а нам свежо,
Огнь горит, да с немалой болью,
Хоть оставит он нам ожог,
Вас – спалит и развеет золью!
[1] Боевой порядок немецких рыцарей называли свиньей или мордой; ведро с рожками – головной доспех тяжелого рыцаря.