1.
Ночью промозглой по голой дороге
захлестнутой тьмою,
Затянутой льдом,
Полз человек, волоча свои ноги.
2.
Руками впиваясь во тьму.
К горлу ком
Огнем подступал. И, давясь тишиной,
Ползущий, упрямо, разорванным ртом
Ругался и брызгал кровавой слюной…
3.
Он, словно ковчег,
Навсегда утерявший,
В горячечном мраке
Затерянный Ной…
В ночей океане безвестно
Пропавший.
Заброшенный вихрем
В иные миры -
На эту дорогу вне
Правил игры.
Тая в своем сердце
Несбыточный сон
Тянулся к рассвету
Иззябшим лицом.
4.
Свистел грозный дождь.
Серым призраком в нем
Похожий на дым, на бескрылую птицу
Шел я рядом с ним и ночами и днем.
И ветер надрывом иссек наши лица.
5.
В миги безвременья -многое в малом-
Гляделся в дорожную липкую муть.
Брел рядом с ним,
Сердцем чувствуя жало
Времени, что так не просто тянуть.
6.
Когда же рассвет повернул небо вспять,
Упал на дорогу я рядом с ползущим.
Обрушился навзничь, не в силах стоять.
И с неба нас зрел Сам Господь Вездесущий…
7.
Метельные годы, дождливые дни
Смешались с ночами в забвении смутном.
Мы стали едины, но были одни
В дождливом кошмаре - в бреду не минутном.
8.
Беда одиночества в том, что оно -
Творение игр разума - так и не более
Не белыми нитками шей полотно!
Не чти безрассудства. Но веруй лишь воле.
9.
Будь верен лишь воле, ниспосланной свыше,
В груди удержав неоплаканный крик.
Лишь так отметешь от души сор излишний.
Так - освободишься от тяжких вериг
От пут одиночества или неверья
Навеки поняв - человек я, - не зверь я!
10.
Дано лишь созданию, лишь человеку
Быть наперекор озверевшему веку.
Но как нелегко ты даешься во всем
Проклятье рыданий, - Крещенье огнем!
Жизнь нас вовлекла в мрачных сил окоём,
Но в горле несем недопетости ком.
И в сердце храним дум таинственный сонм.
11.
Осклизлой дороги измокшая нить.
Дождя бесноватого жалостный крик.
Казалось - лишь это - постичь и прожить,
Дано нам заблудшим. И не изменить
Того, что предписано в горестный миг.
12.
Один - стар душою, - давно уж старик.
Другой - как юнец со взглядом горящим.
Обоим рассветный привиделся Лик
И оба не чаяли жить настоящим.
Меняясь местами - юнец и старик.
Дано мне ползти по грязи ледяной.
И видеть, как рядом идет мой двойник.
Вслед за предрассветной тугой пеленой,
Запомнив навек пробуждения миг.
Тот, что наступив, никогда не пройдет.
Миг, что оживляет и душу и плоть.
Тот Миг, в коем вслух кто-то произнесет
Лишь Имя Всевышнего: «Авва! Господь!»