А внутри – непроглядная чернота. И холод.
Я уже не жива, но еще не мертва. И голод
Поглощает остатки моей души – не вечной,
Все внутри кричало мне – не спеши… Беспечно
Я доверилась им. Каждый занял свой пласт – по нраву,
Взгромоздил свой алтарь, позабавился там на славу.
Изнасиловал добрых моих, родных – девчонок,
Что ты сделал со мной? Что ТЫ сделал со мной? Ребенок…
«Я не вижу, не слышу, не знаю» - так будет лучше,
И ребенок во мне умирает давно заблудший.
Она плачет и стонет, глаза закрывает – больно.
Ее девочки тоже при смерти – с них довольно.
Не осталось ни капли, ни грани, увы… Ни строчки.
Они были прекрасными, им вырезали почки.
Две последних осталось – но пали под страшной пыткой.
Не взывайте к ним больше, ведь смерть не дает попытки.
А внутри – чернота, темнота, непроглядно – холод.
И во мне просыпается снова животный голод.
Все святое – забрали, внутри поселилась стужа.
Только вороны в небе над телом проклятым кружат.