Полипов взялся за ручку двери, глубоко вздохнул, медленно выдохнул и, рванув дверь на себя, решительно вошёл. Он гулко прошагал по коридору и обратился срывающимся голосом к разомлевшему от скуки дежурному:
"Мне заявление написать."
"Там должна быть бумага, - методичным голосом ответил дежурный, указывая на громоздкий, обшарпанный стол, затиснутый в угол дежурного помещения, - садитесь и напишите. Образец висит не стене."
Полипов подошёл к столу и уставился на стенд.
"Я не вижу тут образца явки с повинной," - повернувшись, он вновь обратился к дежурному.
Тот вздрогнул, оторвал голову от газеты, и взгляд его в миг насторожившихся глаз впился в Полипова.
"Если вы с явкой с повинной, - глухо произнёс он, - тогда вам туда," - он указал на дверь в торце дежурного помещения.
Полипов постучался и вошёл куда было велено.
Помещение оказалось гораздо просторнее предбанника. Напротив двери за большим столом сидел широкоплечий мужчина лет тридцати с румяным лицом, коротко остриженными волосами и карими глазами.
На столе перед ним сгрудились ворохи бумаг и пирамиды папок, от которых он оторвал унылый взгляд карих глаз и взглянул на вошедшего.
За другим столом, немного поодаль, сидел брюнет, лет сорока, худощавый, в такой же форме, только звёздочки на плечах свидетельствовали о том что он не сержант, а капитан. Слегка приподняв голову, он чиркнул взглядом по вошедшему и вновь опустил, не выпуская его, однако, из отточенного на оперативной работе прицельного фокуса.
Сержант указал Полипову на стул и, когда тот сел, спросил:
"Вы по какому делу?"
"Я собственно, - Полипов замялся, - по делу об изнасиловании..."
Капитан резко выпрямился и вперил в Полипова пронизывающий взгляд.
"По какому такому делу? - сказал он резко. - Махов, к нам поступало такое заявление?"
"Нет,"- решительно ответил сержант.
"Надо в прокуратуре узнать. Может, потерпевшая сторона туда обратилась." Капитан взял трубку телефона, но Полипов остановил его уверенным тоном: " Потерпевшая сторона ни туда, ни в какое-либо ещё место не обращалась."
"Ага, значит, вы знакомы, верно?" - капитан прищурился на Полипова.
"Да," - выдохнул Полипов.
Капитан и сержант переглянулись, и с пол минуты тиканье настенных часов, висевших над портретом губернатора Мильонова, ненавязчиво оживляло тишину.
"Вообщем, уважаемый, - сложив белые руки с тонкими пальцами, сухо произнёс капитан, - пока нет заявления от потерпевшей стороны ваша...так сказать, инициатива, юридически изнасилованием не является."
"То есть как это?" - Полипов с выпученными глазами слегка привстал со стула и развёл розовые ладони в стороны. Сержант жестом указал ему сесть.
"Требуется заявление потерпевшей, - продолжал капитан. - Иначе никак нельзя."
"То есть, вы не верите, что я совершил изнасилование?" - воскликнул Полипов.
"А почему мы должны вам верить? - резко отпарировал капитан. - Допустим мы арестуем вас или возьмём подписку, а жертва ваша заявит, что, дескать, наоборот я сама хотела, а он импотент оказался. А потом налетят правозащитники и начнут жужжать опять о злоупотреблениях полицией своими полномочиями. Нет, уважаемый, только личное заявление потерпевшей стороны. И вообще, как-то очень странно выглядит ваше появление. Чувствую, тут что-то кроется и что-что очень мутное. Чего это вдруг вы решились на явку с повинной? Совесть замучила? Не верю!"
"Дело тут не в совести, - Полипов пожал могучими плечами столь энергично, что его блестящий сталью пиджак слегка затрещал. - Заявление об изнасиловании может ещё и появиться, так вот я на всякий случай заранее хотел бы застолбить явку с повинной, ну то есть, на случай если такое заявление появится..."
"Не, ну ты видал, Махов, - воскликнул капитан, - какой народец пошёл?"
" Хотят и рыбку поиметь и на зону не залететь!" - с усмешкой ответил Махов и забарабанил пальцами по столу.
"Нет, уважаемый! - ледяным тоном резюмировал капитан. - Вы тут не на базаре. Когда к нам поступит заявление, тогда и сможете придти с явкой с повинной. А лучше договоритесь по-хорошему с потерпевшей стороной, дело то житейское, с кем не бывает."
"Нет, это не тот случай..." - уныло произнёс Полипов.
"Ерунда! - сказал с улыбкой капитан. - Купите букет хороших цветов, бутылочку вина, духи подарите, сошлитесь на чувство, безумную страсть, женщины это любят."
"Но это не женщина," - промямлил Полипов с тоскливым выражением припудренного мясистого лица.
Капитан и сержант переглянулись и скосились на портрет губернатора Мильонова.
"Потерпевший.... мужчина?" - суровым тоном спросил капитан и гладкий белый лоб его разрезала неумолимая морщина.
"Да, - кивнул Полипов, - но совершеннолетний."
"Ах, значит, совершеннолетний...так так, - произнёс капитан язвительно, - вот что, Махов, надень-ка на него наручники и в обезьянник."
"Зачем это? - тревожным голосом спросил Полипов. - Я ведь сам пришёл, и бежать не собираюсь, и, главное, заявления никакого нету и, может, даже не будет вообще, ведь сами же говорили!"
"Заявление будет, уважаемый! - рыкнул на него капитан. - И не одно! Уж в этом можешь не сомневаться, пидор! Ну чего ты, Махов, вошкаешься? В наручники и за решётку! Обыщи его прежде, установим личность."
Сержант встал из-за стола и надел на Полипова наручники. Обыскав Полипова, он выложил содержимое карманов на стол. Затем затолкнул задержанного в отделение, огороженное от основного мелкой решёткой, где на скамейке спал худощавый паренёк в измазанных грязью джинсах и с разбитым в кровь лицом...