Французский поэт Франсуа Вийон, известный повеса, забияка и шалопай, кончил жизнь на виселице.
Вийон:
Наверно, перепил... Не помню ничего...
Ого!
Ты кто?!
Алексей:
Баран в пальто...
Шучу. Нет, ты не перепил,
А я что да, то да...
Страдаю, как всегда,
И белый свет не мил...
А все она... Из-за нее дурею...
Эх, как забыть ее бы поскорее!
Нет в жизни зла страшнее, чем любить...
Вийон:
Откуда ты? Наряд твой непонятен.
Алексей:
Вчера допился до слонов и белых пятен
Истории. Что делать? Как мне жить?
Вийон:
Пришелец, успокойся. Полегчает...
Вот хлеб, вот мясо, вот вино...
Алексей:
Но-но!..
Не буду пить – ведь до сих пор шатает.
Вот так всегда: стакан... Еще стакан...
Ох, как башка трещит! Как мерзко мне...
А все из-за нее... Не жизнь – дурман...
Вийон:
Не нами сказано, что истина в вине...
Оно души излечивает раны
И застилает нам мозги туманом.
Сейчас пойдем...
Алексей:
Куда? В Эдем?
Там нет ее. Послушай, старина...
На свете есть страна
Печальная... И там живет она...
Вернее, будет жить...
Вийон:
Да... Лучше бы не пить...
Видать, в себя еще ты не пришел...
Отбрось печаль! Все будет хорошо,
И мешковина превратится в тонкий шелк...
Алексей (не слушая):
Люблю ее... Терзанья... Боль... Угар...
Вийон:
О, это Божий дар –
Любить, лелеять, а потом забыть,
Затем увлечься новой недотрогой...
Алексей:
Не трогай!
Не хочется мне жить.
Пойми, Вийон, зачем я убежал
Из той страны сквозь время, уж не зная
Попойкам счет, но все же понимая,
Что с этой выпивкой дошел до рубежа,
Предела, за которым нет сознанья...
И вот – исполнилось желанье...
Я бросил мир...
Вийон (в сторону):
Наверно, пир
Был очень уж обилен.
(Алексею)
Я бессилен
Умерить боль.
Но почему ко мне ты обратился, дивный странник?
Ведь я отнюдь не Господа посланник...
Алексей:
Так... Захотелось... Ну, и алкоголь
Сыграл во всем немаленькую роль...
Послушай лучше, что же было ранее...
Точнее, будет... Хоть уже и было...
Ну брежу, словно сивая кобыла!
Скажу, как есть – чего вокруг ходить
И тени на плетени наводить?
Тебя, Вийон, всегда я уважал –
И всем в пивнухе уши прожужжал –
За непокорный нрав...
Вийон (бурчит):
Возможно, ты и прав.
Алексей (возбужденно):
Я из других времен, но и у нас
Есть ревность, есть любовь, есть вдохновенье,
И я пишу.
Вийон:
Ну вот тебе и раз!
Еще один попался, без сомненья.
Скажи еще: дышу, когда пишу
Или пишу, поскольку я дышу.
Алексей:
Да, да! Пишу – иначе невозможно,
Но не об этом речь.
Все это сложно...
Итак, открылась течь
В слоях времен – и я прорвался.
Вийон (в сторону):
Однако же не сон! Он в щель пробрался
Во времени. В ином столетье жил...
Иль просто парень крепко перепил?
Алексей:
Да, я любил в том времени, тогда,
В двадцатом нашем буйном веке,
Там по земле простерлись города,
И вспять пытались повернуть мы реки.
Безумное время, бездумные планы,
Рваные раны, тяжкое бремя...
Но дело не в этом. Вийон, послушай...
Я любил... И страдал... И сбежал...
Педали машины нажал –
И веков навалились туши
На меня.
А я вынырнул среди белого дня,
И с тобой я сейчас...
Вийон:
Вот те раз...
Алексей:
Слушай! Тебя собирались повесить, – а ты уже не дышал...
Ты за гранью уже пребывал.
(Морщится и трет виски)
Может, и правда, пиво – хорошее средство от бед?
Вийон:
Пришелец, что ты несешь за бред?
Да, жил я неправедно, но – был Господу мил.
Алексей (взволнованно):
Да не Господь – это я, Алексей, тебя оживил!
Вийон:
Боже мой!..
Алексей (решительно машет рукой):
Франсуа, идем со мной!
Посидим в нашей пивной!
Поверь, у нас спокойней, приятные лица,
Опять же – милиция.
Век твой ушел от нас...
Ну что, в добрый час?
Для тебя это будет лучший из снов!
Вийон:
Пресвятая Дева! Готов!
Свист, грохот, игра и мерцание огней. Пивной бар.
Вийон:
Дай, заколю вон того нахала.
Напился уже, а все мало, мало,
Прет не хуже гиппопотама. А вот эта дама...
Алексей (чувствуя себя уверенно):
Это собирательница посуды.
Пока не напьемся – не уйдем отсюда.
И любовь пусть не мучает.
Пиво – лучше!
(Заметив кого-то в очереди)
А вот и наши... Привет, Паша!
Возьми две: мне и ему.
Да, он при шпаге... Всунуть? Кому?
Тому, с фингалом? Вот так, с бухты-барахты?
Эй, Франсуа, куда ты?
Вийон (бормочет, пробираясь к выходу):
Уж лучше быть повешенным из-за последней сучки,
Чем потеть, нюхать вонь и тереться в этой толкучке.
Пресвятая Дева, явись, позови!
А он еще говорил о любви...
Какая любовь? О чем разговор?
Нет, уж лучше глад или мор,
Чем здесь находиться, в этом краю.
Эх, не бывать мне в раю,
Ведь я и веревке буду рад,
А это прямая дорога в ад.
Эта пивная похлеще геенны,
Вряд ли есть хуже места во Вселенной!
Если такое придет наяву,
Рад, что до этого не доживу...
Алексей (потеряв глазами Пашу и протискиваясь без очереди):
Чувак, я не стал бы, но там же он!
Человек из очереди (раздраженно):
Кто – «он»?
Алексей:
Вийон! Поэт Франсуа Вийон. Я его спас!
Человек из очереди:
Постой хоть раз.
Ты здесь с утра.
Вийон:
Пора! Пора...
Где же любовь твоя? Видать, такого же рода.
Алексей:
Две кружки, пожалуйста, без бутерброда.
Вийон:
Ухожу. Ну и рожи! Вот дверь.
Алексей (кричит у стойки):
Две! Пожалуйста, две!
Вийон (уходя и озираясь):
Да, слава Господу, мне не дожить...
Алексей (выхлебав кружку прямо у стойки, кричит бармену):
Эй, Толян, повторить!
В мою же, пустую! Слышишь? Нет?
Вийон (обернувшись перед тем, как раствориться в воздухе, презрительно):
А говорил, что поэт...
Алексей (выпив вторую кружку и осматриваясь):
А где же Фра... Фру... ну, этот Вийон?..
Эй, Паша! Куда подевался он?
(Бормочет, пошатываясь)
А может, я вправду с утра здесь болтаюсь,
Дешевым вином и пивком похмеляюсь?..
Какой там Вийон! Сел в углу, да глотал –
И вовсе в иных временах не бывал.
Вот же привидится... Ну и ну...
Наверно, иду ко дну...