Мне так хочется дней суету
заменить на спокойную старость.
А потом приглушить маету
и подумать: а много ль осталось?
Может рано покоя желать?
Может время как раз полетать?
Где же крылья, не съедены ль молью?
Может выпустить птичку на волю?
Что теряет творец одинокий
закрывая тяжелые ставни,
опускаясь в колодец глубокий
перепревших поблекших желаний?
Открывая окошки пошире...
Только лучше б их выбило взрывом,
чтоб не вжаться трусливым порывом
в тень руин среди яркого мира.
Я боюсь пестрых огненных красок.
Привлекает всех яркая мошка.
Так и тянут, маньяки, ладошки
и гвоздят крылья к стенам из досок.
Понимаю прекрасную розу.
Бог помог ей спасаться шипами.
Ну а бабочки? Бабочки сами
выбирайтесь из лап паутины
и из грубой лапищи-судьбины
и подальше в поля от опасного,
от "ценителей прекрасного".
Что же делать? Опять юркнуть в норку,
притвориться, задвинуть шторку?
И в шуршащей своей колыбели
дни все складывать в недели.
А недели помножим на годы,
годы сырости и непогоды.
Наблюдать, как истлевшие крылья
тихо крошатся, сыплются пылью.
Я не птица, я дохлая мошка
и лежу в своей дряблой ладошке.