Я в ноябре сбежал из дома
анахоретствовать в столицу
Как подвиг аввы Симиона
Из жития вырвав страницу
Бежит на цыпочках бумажных
Через кишечник дымохода.
В оческах челки моей сажа,
Помет и пищевая сода.
Я дохлую собаку встретил
У белорусского вокзала,
На одубевший хвост, как вертел,
она гноище нанизала
и ела. Я ее погладил,
И компсарик продев в глазницы,
Конец к запястию приладил
И потащил через столицу
Где площадные девки ржали
В иллюминации окурков
За дряблый зад меня щипали
Как окатившийся фурункул.
Ветхозаветные скрижали
Разбив о мостовую в прах
Москва стеклянная стояла
На деревянных костылях
Таращась выколотым глазом
Блаженного – молила вслух
О гибели – Христа ли ради? –
Всех сыновей своих и слуг.
Здесь темные звенели маки
Церковных куполов согласно,
Но шире триумфальной арки
Разведено у жизни мясо.
…и пес мой поводырь ведет
Меня с железными рогами
Седекии, и спину гнет
Дубовое ярмо Исайи…